Страница 17 из 27
Поставив бутылку рядом с лежаком своей игуаны, капитан запустил обе пятерни в волосы, со вздохом облегчения почесал кожу головы и хитро уставился на Валери.
– Не думай, что отделалась от меня, чертовка, – тихо произнес он и разделся.
Перина и постельное белье удивительно пахли свежестью. Как же он раньше не заметил?
Осторожно, как огромный кот, он забрался на край кровати и рукой убрал со своей подушки чудесные, шелковистые волосы ничего не подозревающей девушки. Успев отметить, что те ничем особо не пахли. Будто маленькой тигрице было не свойственно потеть или еще что. Лишь неуловимо они сохраняли аромат морского бриза.
Он еще утром уяснил урок, теперь же решил пойти другим, путем.
Привстав на локте, он еле ощутимым движением спустил натянутое одеяло и несколько секунд просто разглядывал беззащитную пленницу. К огромному удивлению та поленилась застегнуться на все пуговицы и теперь одно плечо ее оголилось. Огромный ворот так и грозил при любом неосторожном движении съехать и явить нахальному взору капитана грудь Валери. Но та, естественно, как назло, спала до безобразия спокойно.
«Да ты никак меня ждала», – весело подумал мужчина, постучав по своим губам указательным пальцем и соображая, как лучше все провернуть.
Он наклонился и запечатлел поцелуй на обнаженном плече девушки, под ключицей, просто для того, чтобы проверить, как крепко она спала.
Никой реакции, даже не дернулась во сне. Люс вновь довольно ухмыльнулся и помог-таки тонкой ткани сползти с левого холмика девушки.
«Дьявол, все у этих ведьм как надо».
Любая портовая шлюха удушилась бы ради такой груди. Когда бабу хватают за грудь много мужиков каждый день и, если не особо ласково, то та как бы ни хотелось, но все-таки обвисает. Это не страшно, конечно, но эффект от лицезрения голых сисек уже не тот. А вот, когда девушка достаточно благородная, и абы перед кем не раздвигающая ноги за звонкую монету, с румянцем на щечках решается оголиться, вот там да, любой мужик готов пасть ниц, лишь бы заполучить упругие и вызывающие вполне логичные желания, холмы Венеры, как их любил хвать Питтс.
Румянца на щеках Валери, естественно никакого не было, ибо она просто не ведала, как сейчас нехорошо ведет себя Люсьен, во всю пялясь на ее оголенную грудь.
«Что за нахрен? Ведьмины чары?» – раздраженно подумал капитан МакСуинни, понимая, что ведет себя, как мальчишка в период созревания.
Нет, Люс, что бабской титьки не видел? Что за дьявол!
Взяв себя в руки, он злорадно подумал, как, наверное, сейчас мисс Томсон «обрадуется» пробуждению.
Он навалился на нее всем весом, прижимая к кровати и лишая возможности совершать определенные движения. Пока она спросонья соображала, что происходит, он не сдержался и все-таки приник к полной и упругой груди, с силой вбирая ртом ее сосок. Он потянул его, перекатил языком, и в тот момент Валери окончательно проснулась, задергавшись под ним, как угорь на сковороде. То, что надо! Это позволило ему занять более удобное положение и пристроится прямо между ног взбунтовавшейся против такого обращения пассажиркой.
Та успела только вскрикнуть, и звук протеста тут же глухо потерялся под его губами.
Люсу были нипочем те удары, что сыпала девушка, он только лишь сильнее вжимал ее в пуховую перину. Ткань рубахи грустно затрещала, раздираемая грубыми руками капитана «Калипсо». Он почувствовал, как зубки отчаянно борющейся за свою честь девушки прокусывают ему нижнюю губу, но стерпел, только сильнее напирая.
Рубашка теперь совсем не препятствовала прикосновениям к нежному телу, и огромные ладони мужчины накрыли собой охрено-прекрасные груди девушки. Он покручивал чувствительные комочки между пальцев и производил бедрами те поступательные движения, эмитируя секс. А то, что Люсьен был еще и голым, должно было сильно или напугать, или взбесить наглую пленницу.
И МакСуинни по-настоящему наслаждался этим. Достать Валери казалось ему делом чести.
В какой-то момент он просто оторвался от нее, продолжая ласкать «холмы Венеры», и состроил невинное выражение лица, будто сам немного удивляясь происходящему:
– О, мисс Томсон, мне остановиться?
Девушка задыхалась, ощущая себя так, будто сверху ее прижимает огромная громадина. Мужчина, казалось, в этот раз просто отказывался сдвигаться с места. Она боролась, кусалась и царапалась, но все оставалось тщетным. Более того, капитан Люсьен МакСуинни был совершенно обнажен, прижимаясь к ней кожа к коже и, заглянув в эти притворно невинные глаза, у нее перехватило дыхание. Она понимала, что сейчас лежит перед зрелым мужчиной и полностью открыта для его насмешливого взгляда. Щеки стремительно начали краснеть, девушка попыталась прикрыться оставшимися лоскутами ткани, а глаза поспешно опустила, впрочем, тут же пожалев об этом. Перед ней предстала широкая грудь мужчины и его мускулистый живот. Ни то, чтобы Валери никогда не видела полуобнаженных мужчин. Нет, на «Джессике» такое случалось не раз, но ко всем матросам отца она относилась в лучшем случае, как к старым знакомым, но не представителям мужского пола. Теперь же над ней нависал настоящий мужчина: сильный, независимый, знающий себе цену, и это немного пугало. Валери чувствовала себя рядом с ним такой хрупкой, а попытки сдвинуть словно приросшее к ней тело, служили доказательством ее беспомощности. Может, все из-за того, что она проснулась лишь несколько минут назад, но девушка не понимала, что с ней происходит... Казалось его тело было слишком горячим, отчего по ее собственному побежали мурашки, и Валери почувствовала, что впадает в какое-то странное оцепенение, чувствуя бедром его возбужденную плоть. По телу разливалось какое-то приятное тепло. И совсем некстати вспомнился тот сон, где капитан все же сумел догнать Валери, то ощущение неспособности изменить свою судьбу... То чувство, когда твоя жизнь теперь неразрывно связана с другой... «О, господи, неужели, то видение означало именно это?» – мысленно вопросила девушка, от этой догадки ее глаза расширились.