Страница 7 из 21
Внутри замок выглядел несколько веселее: стены сплошь были покрыты мозаикой из драгоценных камней, правда, изображали они в основном битвы и казни. В свете многочисленных факелов картины выглядели ужасающе, и даже хорошо, что детей быстро гнали вперед, не давая глазеть по сторонам.
Вскоре они уже были в просторном помещении с низким потолком, под которым густым облаком клубился пар. На огне кипели котлы с водой, еще два стояли на полу, разделенные ширмой. Зима ощутила слабость в ногах при виде этих котлов: вдруг их собираются сварить и съесть? Но нет, много ужасных историй слышала она про обитателей Ашера, но ни в одной не говорилось, что те – людоеды. Да и хозяин замка выглядел, как обычный человек, и это немного утешало.
Но думать было некогда: слуги подвели брата и сестру каждого к своему котлу, мигом освободили от одежды и погрузили в воду. Котлы оказались настолько огромны, что, даже стоя на цыпочках, дети едва удерживали носы над поверхностью воды. А их уже мылили, и терли, и поливали сверху десятки лап, потому что слуги на людей совсем не походили.
Пытка казалась бесконечной. Когда Зиму и Годима вытащили из котлов и поставили на железные скамеечки, кожа их была красна, а дети так измучены, что едва держались на ногах. Слуги принялись облачать их в немыслимые наряды, расчесывать и втирать что-то в волосы, обливать благовониями. После этого их пронесли по замку в сидячих носилках и выгрузили в другом зале, где на коврах были расставлены всевозможные кушанья и напитки, а вокруг возлежали чрезвычайно тучные дети. Некоторые из них лениво возили руками в тарелках, другие просто лежали на спине с распахнутым ртом, а слуги вкладывали туда пищу и вливали напитки. Какие-то из прислужников походили на животных и были частично покрыты шерстью, другие – на насекомых со множеством конечностей. Но брата и сестру они не особо пугали: оба родились в волшебном мире.
Дети были так измучены, что есть совсем не могли, хотя яства выглядели и пахли изумительно. Но пришлось некоторое время, жалобно переглядываясь, делать вид, будто они поглощают пищу, – иначе ими бы занялись слуги.
Наконец кормление закончилось, и детей на носилках разнесли в разные стороны. Зима с Годимом оказались в одной комнате, богато украшенной, ковры здесь были даже на потолке. Уже были заботливо расстелены две кровати с множеством перин и подушек, но дети до них не дошли, рухнули на пушистый ковер. Поначалу они даже говорить не могли, но потом Зима простонала:
– Знаешь, когда мама меня мыла, всегда казалось, что она попутно наказывает меня за проступки, о которых только подозревает. Теперь-то я вижу, что ошибалась!
Она со стоном попыталась развязать многочисленные атласные ленты и перевязки своего одеяния, но только еще сильнее их затянула. Так же вышло и с волосами, заплетенными в сотни тонких косичек и собранными в подобие того замка, в котором находились дети.
Годим только вздохнул: как бы хотел он сейчас оказаться дома!
– Нужно как можно скорее бежать отсюда! – объявила девочка. – Вот только как? Гадкая варгана, почему она не помогла нам? Ведь мы принимали ее в своем доме как дорогую гостью!
– Думаю, она сделала для нас все, что могла, – заступился за природного духа Годим. – Подсказала, как мы должны себя вести, и посоветовала выбираться из Ашера поскорее.
– Вот интересно, каким образом? Если даже мы сумеем убежать, то путь все равно будет лежать через Хаваим, и нас снова схватят.
– Значит, должен быть другой путь. Зима, ты ведь догадалась, кто были те дети?! – взволнованно спросил мальчик.
– Какие-то раскормленные бездельники. А что?
– Нет! Это дети-монеты! И мы теперь – одни из них!
– Что?! Быть не может! – Девочка в сильнейшем испуге вскочила на ноги. – Но ведь в Ашере нет Смертных Теней. Зачем им такие дети?
– В мирное время местные обитатели общаются с жителями Брита и Блишема, покупают у них еду и все необходимое – ведь здесь огонь не служит людям, и поэтому они почти все такие бедные и злые. И что они могут предложить в обмен? А за ребенка-монету можно получить все что угодно.
– Понимаю, – медленно проговорила Зима, опускаясь на колени. – Значит, чем быстрее нас с тобой решат использовать по назначению, тем лучше. Хозяин отвезет нас в Брит, и там мы уже проявим свои дары и сбежим. Замечательно!
– Да, но могут пройти годы, прежде чем хозяин обменяет нас, – покачал головой опечаленный Годим.
– Можно ускорить! Вот попробуем пару раз сбежать, он устанет разыскивать нас и решит избавиться поскорее…
– Не выйдет, Зима. Дети-монеты ценятся тогда, когда они покорны и равнодушны ко всему на свете, даже к собственной судьбе. Хозяин не посмеет предложить знатному обитателю Брита строптивые монеты. Нас просто запрут в каком-нибудь подземелье, будут там держать и откармливать, покуда не станем смирными.
– Да, твоя правда. – Это был один из тех редчайших случаев, когда Зима прислушалась к словам брата. – Тогда, наоборот, нам придется прикинуться покорными и равнодушными, так?
– Так, но едва ли нам удастся превзойти тех, кого мы видели только что…
Девочка помолчала, вновь признавая правоту брата, но вдруг воскликнула:
– Ох, Годим, у тебя рука посинела!
Мальчик посмотрел на свои руки: с левой все было в порядке, а вот правую он так крепко сжимал в кулак, что она и впрямь потеряла чувствительность и привычный цвет. Тут Годим вспомнил про существо, которое вложила ему в ладонь варгана напоследок. Мальчик всеми силами пытался не потерять подарок, пока его мыли, одевали, причесывали. Но, возможно, бедное существо уже мертво, ведь во время мытья он держал кулак под водой.
Мальчик осторожно разжал онемевшие пальцы. Подарок варганы был жив, он так и заметался по ладони, стараясь найти себе укрытие. Теперь-то Годим разглядел его получше: у существа было прозрачное змеиное тельце длиной с указательный палец мальчика, круглая голова и совсем крошечные ручки, которыми оно сейчас закрывало то место, где у людей бывает лицо, и издавало при этом жалобные звуки. Годим догадался, что существо плачет, и немедленно проникся к нему сочувствием. Но тут сестра, на коленках подобравшись поближе, схватила существо двумя пальцами, и оно немедленно распалось на половинки.
– Что ты творишь?! – в ужасе закричал мальчик. – Ты убила его!
Он отдернул ладонь подальше от сестры, но, кажется, обошлось: разорванные половинки тут же стеклись, соединились. А бедное создание заметалось еще энергичнее, ища убежища и не находя его.
– Я знаю, что это такое, – заявила девочка, вытирая пальцы о пышную парчовую юбку. – Это вода, ручеек. Непонятно, зачем его дала варгана, какой от него прок. Но поглядим, вдруг на что и сгодится.
Она взяла золотую коробочку с откидной крышкой, лежавшую среди сладостей на одном из расставленных на ковре подносов, вытряхнула оттуда какие-то благовония, промыла водой из кувшина и поднесла брату. Тот осторожно переместил туда ручейка, который тут же забился в угол и обхватил голову руками. Годим закрыл поплотнее коробочку крышкой и сунул в карман зеленых бархатных шаровар.
Глава третья
Пусть хоть что-то останется прежним…
Сквозь сон я ощутила, как чьи-то теплые пальцы смыкаются вокруг моего запястья, нежно щекочут ладонь, и проснулась с отчаянным воплем:
– Орлик?!
Но рядом с моей постелью испуганно замерла Кимка, лицо – встревоженное и виноватое.
– Богдашечка, это я. Прости, что разбудила, но ты так долго спишь, мне прямо страшно стало за тебя. А я обед приготовила, все жду и жду…
Я рывком села, помотала головой, огляделась – вообще не помню, как тут вчера оказалась. И кто раздел меня до трусиков и футболки, не Вилли же… надеюсь. Комната уютная, с песочного цвета стенами, с двумя арочными оконцами, сейчас плотно занавешенными. Бежевый шерстяной ковер на полу, шкаф и журнальный столик, в каждом углу – по изящному бра с разноцветными плафонами. Лампа над головой круглая, словно клубок из зеленых нитей.