Страница 2 из 17
Ким помогла мне подняться и набросила на плечи тёплую «аляску» Майка - ни во что другое я уже не помещалась. Придерживая большой живот, я не шла, а, скорее, переставляла ноги к машине. Прежде чем сесть в неё, я обернулась: мордашка Макса маячила в окне. Полные страха глаза следили за мной; носик прижался к стеклу и стал похож на свиной пятачок. Я помахала сыну. Он помахал в ответ. «Господи, где этот балбес?! - ругала я Майка. - Лучше бы ему сейчас приехать, иначе…»
Мы только сели в машину – хотя села только Ким, я же туда вползла, – когда к дому подъехал автомобиль. Из тёмного джипа выскочил Стивен – брат Ким. На ходу, улыбаясь во весь рот, он показал мне два больших пальца.
Слава Богу, Макс под присмотром. А Майкла я всё-таки убью.
- Держись, Ливи. - Старенькая «хонда» Ким надрывно взвизгнула, когда хозяйка вдавила педаль газа в пол.
Через час на свет появилась Эбби.
Майк, как мне сказали позже, умер за пару часов до её рождения.
Я крутила в руках последний оставшийся стакан с Дональдом Даком. Стакан Майкла. Сейчас в нём был скотч. Вспоминая о прожитых годах – сначала с мужем, потом без него, - я потихоньку напивалась. Бутылка опустела на треть, но опьянения не чувствовалось. Только ступор. Такой привычный для меня, успокаивающий. Такой безопасный.
Не в силах сдержаться, я тихонько завыла. Обняв себя за плечи и раскачиваясь на стуле, я сидела посреди своей уютной, погружённой во мрак кухни, и выла.
Для всех людей я была сильной женщиной, на долю которой выпали нелёгкие испытания. Во взгляде каждого я видела ободрение, но искала вовсе не его. Меня не нужно было подбадривать, меня нужно было пожалеть. В отличие от тех, кто твердит, что жалость убивает, мне она была необходима. Я устала быть сильной. Я хотела поплакать, поскулить у кого-нибудь на груди. Но даже Ким не могла мне этого дать. Даже родители. Все твердили, что я должна держаться. Ради себя, ради детей. Ради Майкла.
И вот я сижу на кухне и напиваюсь. Потому что я, мать вашу, сильная. Сильная, но вою от безысходности, страха и одиночества – всего того, в чём не могу признаться другим. В том, в чем другие не могут меня заподозрить.
Если тебе когда-нибудь станет плохо, ты будешь в отчаянии, будешь нуждаться в какой-либо помощи, - позвони мне. Я хочу, чтобы у тебя был мой номер.
Эти слова всплыли из глубин моей памяти. Непонятно, каким образом, но я отчётливо услышала бархатный голос, произносящий их.
Сколько прошло времени? Почти три года. С чего я решила, что он вспомнит. Может, ему это не нужно. Может, он давно уже забыл об этом порыве. Да, скорее всего так и есть… Он ведь и номер мог давно изменить. Лив, будь реалисткой, ты видела его, ты всё понимаешь. На черта ты ему сдалась?..
Для чего в тот день я сохранила в памяти телефона его номер, я не знаю. Звонить по нему я точно не собиралась, не было нужды: со мной был Майк – мой муж, которого я любила. Но этот мужчина, этот голос, эти слова… они тронули меня своей искренностью там, в лобби шикарного отеля, где он говорил мне их почти целую жизнь назад.
Дилан.
Я нажала клавишу вызова.
Один гудок.
Второй.
Третий.
Лив, не будь смешной!