Страница 13 из 32
Он бы хотел увидеть их лица. Рикард был так зол, что убил бы их на месте, прямо в этой комнате. Он столько лет разматывал этот клубок, шел от одного человека к другому, и Крэд был тем, кто знал главное — кто отдал приказ. И он привел бы его к нужной фигуре, а теперь нить обрывалась, и всё придется начинать сначала.
Он убьет этих двоих. Прямо сейчас. Быстро. Они не могут этого ожидать, а значит, у них нет шансов.
Он нащупал рукоять баритты и прислушался. Открылась дверь, кто-то замер на пороге, постоял, а потом пошел медленно и тихо. И Рикард приготовился к прыжку, но его остановил запах.
Сквозь густой железистый запах крови, дыма и ирдионского огня, который плыл из окна волнами, он почувствовал конский пот, пыль и полынь, запах жареного мяса, розового масла и духов. Из всей этой какофонии его почему-то больше всего удивили духи. Тонкие, едва слышные: цветущий апельсин и груша — запах весеннего сада.
И что-то было такое в них, неуловимо знакомое, как будто он оказался вдруг в детстве, дома, на летней веранде, там, где стояли плетеные кресла и стол, и где каждую весну цветущие грушевые деревья обсыпали пол белыми лепестками. Где мама велела слугам подавать вечерний чай с печеньем. И они сидели там, под цветущими грушами и апельсиновыми деревьями, ветви которых касались плеч. Отец с книгой, и мама в пышном платье, разливающая чай в чашки из тонкого фарфора, и его вредная сестра с двумя косичками и алыми лентами. Они вспомнились вдруг так отчетливо и ярко…
А он всё норовил убежать куда-нибудь, например, к пруду, где работники бродили с неводом, очищая дно от прошлогодних листьев и ила, и где можно было найти множество полезных вещей, вроде ржавых сабель или мячей для сквоша. И это было гораздо интересней, чем созерцать тёплый розовый закат.
Это сейчас он понимал, что если бы вернуть время вспять, то...
Время вернуть нельзя.
Но этот запах, швырнув его в пучину воспоминаний, ударил куда-то за грудину и, выбив воздух из лёгких, заставил заглянуть в комнату.
Он увидел женщину, склонившуюся над Крэдом.
Сейчас визга будет, надо убираться!
Но визга не было. Она разглядывала труп, совершенно не смущаясь.
Затем, ступая осторожно, осмотрела комнату, так словно была тут впервые. Сдернула сумку со стены и принялась торопливо засовывать туда бумаги, смахивая их со стола. Рикард немного её разглядел: высокая, стройная, тёмные волосы собраны в хвост, загорелая кожа, белая рубашка перехвачена кожаным корсажем, штаны, сапоги.
Кто она такая? Одна из убийц? Почему ворует эти бумаги? Почему не взяла их сразу?
Рикард уже совсем не понимал, что происходит. И, похоже, именно любопытство его подвело. А может, он просто слишком пристально разглядывал эту женщину, так пристально, что она почувствовала взгляд. А может, это всё груша и апельсин…
Но она вдруг замерла и, резко подавшись вперед, выхватила баритту Крэда из корзины и, развернувшись молниеносно, бросилась к окну:
— Я знаю, что ты здесь! — баритта прошла на волосок от его виска.
Демоны Ашша!
Рикард отпрянул и нырнул в темноту, но женщина двигалась, как кошка. Вспрыгнула на подоконник, и лезвие пронзило листья винограда на расстоянии ладони от его плеча. Она взмахнула ещё раз, схватившись за раму рукой и свесившись, попыталась его достать. Но он уже оттолкнулся от стены и, перехватив рукой плети, висящие дальше, оборвался и полетел вниз, цепляясь за ветви, хотя баритта успела просвистеть над его головой еще трижды.
Он упал в ясли для скота, едва не подвернув лодыжку, благо там оказалось сено, хоть и немного. Испуганная корова натужено замычала, и невесть откуда взявшиеся собаки залились истошным лаем. Его баритта воткнулась одним концом в доску — кончик её отломился, а эфесом прямо ему в ребра, и они чуть не треснули.
Проклятье!
В соседних окнах появились огни.
Вот же повезло!
Он бросился прочь со двора, отшвыривая ногой вцепившуюся в сапог собаку, и выскочил на улицу. Позади хлопнула дверь.
— Кто здесь? — раздался сиплый мужской голос.
Ситуация была, конечно, глупая, и Рикард хотел перемахнуть через соседний забор и исчезнуть в темноте глухих дворов, но вдруг услышал знакомое ржание. В свете аптечного фонаря он увидел своего коня — Барда, привязанным возле миртовых кустов.
— А ты как здесь?..
Но женщина спрыгнула откуда-то сверху, прямо с каменного забора ему на плечи, видимо вылезла в окно, и они, упав, покатились по пыльной улице.
— Эй, кто там? — раздалось из окна вверху, и во дворе замелькали факелы.
Он отшвырнул женщину и отскочил, выхватив сломанную баритту и кинжал.
— Я убью тебя! — прошипела женщина, вскакивая и бросаясь на него, и Рикард едва увернулся.
Двигалась она очень быстро.
Где-то на Портовой улице раздался топот копыт и рог Тайной стражи.
Вот уж некстати! Нужно забрать Барда и бежать!
Он бросился к лошади, но женщина его опередила, схватившись за луку седла с другой стороны как раз в тот момент, когда он ставил ногу в стремя.
— Это мой конь! — рыкнул он, занеся лезвие над седлом.
— Вообще-то он мой! Убийца! — в ответ лезвие ужалило его где-то в районе голени прямо под брюхом Барда.
— Демоны Ашша! Это мой конь! — лезвие скользнуло ей по плечу, рассекая рубашку, и гарда ударилась прямо в ключицу.
Она отлетела на землю. И Рикард хотел вскочить в седло, но женщина что-то крикнула в тот самый момент, когда он перебрасывал ногу, и Бард, встав на дыбы и истошно заржав, отбросил его назад.