Страница 11 из 32
Он набросил поводья на сук и, перемахнув легко через остатки каменной стены, оказался прямо посреди моря крапивы. Жирная земля, когда-то досыта напоенная кровью убитого скота, была покрыта ею сплошь.
Все в сборе.
Кадор был здесь же, расхаживал широкими шагами, сражаясь с крапивой — делал выпады в воображаемого противника. И стебли вздрагивали, подрубленные острым лезвием, и медленно падали ему под ноги.
Нервничает. Это хорошо.
Видимо, новость о том, что ответчиком выступит Рикард, а не безусый юнец, сопернику не нравилась. И он разминался о траву зло и тщательно.
Рядом расположились секунданты, Вильро, которому доверял Рикард, и ещё один со стороны соперника. И лекарь.
Надо же.
Лекарем был сам Лиранд Фуке, парифик университета, и стоили его услуги очень дорого. А значит, щенок Кадор боялся за свою жизнь всерьез.
И это тоже хорошо.
Приветствие вышло холодным.
Рикард кивнув сдержанно, бросил Вильро куртку и шляпу, натянул шипастую крагу на запястье и тыльную сторону левой руки и, отсалютовав сопернику бариттой, стал в позицию. На его оружии не было позолоты и гербов. Она вообще принадлежала случайному попутчику, тот проиграл её в карты. Но это не имеет значения, драться можно любым оружием.
Рикард посмотрел на соперника. Кадор стоял, пружиня на ногах и вращая туда-сюда запястьем — готовился.
Боится.
У страха свой собственный, особенный запах, чем-то похожий на уксус, и Рикард почувствовал его, как только Кадор пересёк границу поля.
Если противник незнаком — атака должна быть не просто быстрой, а очень быстрой. Нужно попытаться использовать эффект неожиданности и выиграть преимущество, пока никто не знает приёмов друг друга.
И он бы сделал выпад сразу, минуя все этапы церемониального салюта, как только Кадор стал в ангард, но сегодня у него не было задачи убивать противника. А значит, драться он будет лишь до первой крови — просто отработает уплаченные десять тысяч. Большего дуэльный кодекс не требовал.
Но проклятый дым, который преследовал его с самого утра, не давал расслабиться. И рука сжимала рукоять баритты сильнее, чем нужно. Он чувствовал себя натянутой тетивой и ничего не мог с этим поделать.
Границы поля боя секунданты выкосили и стали по обе стороны.
Начали.
Сблизились до средней дистанции, встали в меру. Лицо у Кадора было бледным, чёрные глаза следили сосредоточенно. И, как и следовало ожидать, он напал первым. Зло, внезапно, быстро. Хотел получить преимущество.
Три скачка: два назад, один вперед.
Обменялись тройкой батманов, но Рикард не раскрылся ни разу. И Кадор понял, что в маневренном бою он уже преимущества не получит.
Отступил.
Рикард видел, как он следил за ним внимательно. Наблюдал, оценивал, прощупывал. Противник сплюнул через локоть, вздернул подбородок, и взметнул левую руку вверх, будто выбрасывая перчатку.
Позёр.
И снова атака на открывание. Внезапная. Резкая. В два подскока.
А он смелый.
Баритта просвистела совсем рядом. Вывод вправо. Финт и отбив. И снова атака. Баритты сцепились и завязались. Два, три, четыре оборота, лезвия зазвенели и заскользили, жалобно взвизгивая, а лица приближались, и какое-то мгновенье было глаза в глаза. Горящие чёрные против ледяных синих.
Но Кадор вовремя сделал перевод и ушел в оборону. Видно, что прощупывал силовой метод, хотел продавить противника, но у Рикарда крепкая рука, хоть и за черным шёлком рубашки этого не видно.
Отскочили и снова стали в меру. И опять стремительная атака, столкновение и удар крагой по лезвию. Ремиз и отскок.
Пора заканчивать.
Кадор пробовал все приёмы по очереди. И это было слишком очевидно. Рикард понял, каким будет его следующий удар, и пошел в обоюдную атаку с соперником, перебросив за мгновенье до этого баритту в левую руку. Ушел от выпада вольтом, прогнувшись в спине. А соперник не успел выйти из атаки, сбитый с толку финтом с левой рукой, и замешкался лишь на миг, но и этого было достаточно.
Он летел на Рикарда – одно мгновенье, и вот он уже ушел в пустоту. Провалился навстречу ускользнувшему противнику, нарвался на мощный левый кварт Рикарда и молниеносную завязку. И через мгновенье его баритта, выбитая из рук, описала дугу и исчезла где-то в зарослях крапивы за спиной Вильро, а сам Кадор получил удар эфесом прямо лицо.
Удар был такой силы, что он сделал пару взмахов руками, словно птица, отлетел и упал в траву на границе поля, схватившись за разбитый нос. Кровь мгновенно залила белую рубашку, и было её столько, что Рикард тут же отсалютовал секундантам. Сомнений нет, первая кровь пролилась — бой можно считать оконченным.
Того, что противник владеет оружием и левой рукой, Кадор предположить не мог.
— Сволочь! Ты мне нос сломал! — порычал он, вскакивая. — Ублюдок! Не умеешь драться честно, продажная скотина! Дерёшься за деньги! Скажи, сколько тебе заплатили? А? Дерись за себя! Давай!
Секунданты попытались его остановить, но он словно обезумел. То ли от неожиданности, то ли унижение и боль были так сильны, но Кадор схватил запасную баритту, лежавшую на краю поля и бросился на соперника, собираясь поразить его в спину.