Dual

 

Я ожидала, что таксист привезет меня куда-нибудь в Верхний Ист-Сайд, крутой квартал финансистов и дам с собачками. По крайней мере, когда мы свернули к Центральному парку, именно так и решила. Представила элитный дом со швейцаром и консьержем, уже представила, что они мне скажут, приготовилась держать оборону…

И никак не думала очутиться в Гарлеме.

От этого района до сих пор веет криминалом. Нет, на его улицах больше не стреляют, теперь Гарлем — приличное место. Не престижное, но приличное, часть Манхэттена как-никак. Но мне здесь все равно не по себе. Окна некоторых квартир — даже на этажах повыше — забраны мелкой решеткой, да и сами узкие, как бойницы. Таксист высаживает меня напротив трехэтажного дома из красного кирпича, молча трогается с места и уносится прочь. Я стою на улице одна. В сквере соседнего дома кто-то переругивается, звенит стекло. Звук разлетается в прозрачном осеннем воздухе, отражается от мокрого асфальта и луж. И что Крис Брана, золотой мальчик, которого знает по имени менеджер дорогого клуба, забыл здесь? Неужто деньги закончились?

Или таксист попросту меня обманул.

Хотя мне кажется, что я узнаю это место. Вон ту пару раскидистых кленов я точно видела: они сплетаются ветвями над дорогой, образуя пожелтевшую арку. Низкое крыльцо за крошечной калиткой, дверь из темного дерева, домофон рядом с ней… Я иду к нему, провожу пальцем по вытертым кнопкам. Всего их двенадцать. Девять подписаны, и ни одно мне не знакомо, а три без имен.

Их-то я и начинаю нажимать.

После долгого молчания из первой квартиры отзывается женщина. Я прерываю вызов. Как могу, прячусь под узкий козырек — вдруг решит посмотреть из окна? Жму вторую кнопку. На этот раз отвечает мужчина.

— Крис? — осторожно спрашиваю.

— Какой к чертям собачьим Крис?! Ты знаешь, сколько времени…

Я обрываю вызов. Явно не Крис Брана. Лишь бы этот парень не спустился ко мне с пушкой наперевес. Всего-то двенадцать часов ночи, было бы из-за чего орать.

В последней, безымянной квартире никто не отвечает. Рядом с кнопкой стоит цифра девять.

И что дальше? Я отхожу и смотрю в пролет между близко стоящими домами, на пожарную лестницу, которая тянется по боковой стене соседнего здания. Забраться по ней? А если влезу не туда?

В подъезде за дверью шаги, и я цепенею. Неужто и правда тот злой мужик решил спуститься и разобраться, кто вздумал его будить? Отхожу, готовая бежать со всех ног. Крепко сжимаю лямку рюкзака, выплевываю жвачку. Сердце отбивает клубный ритм хауса. Бежать-не бежать? Бежать-не бежать? Бежать…

Щелкает замок, и на крыльцо выходит заспанный мужчина среднего возраста в потрепанной куртке и с сумкой в руке. Останавливается на пороге, словно его за воротник дернули, расстегивает сумку и принимается в ней копаться, придерживая ее коленом, а плечом — дверь. За его спиной тускло светит нутро подъезда.

Это мой шанс.

Я взбегаю по ступеням и прохожу мимо мужчины с таким видом, будто всю жизнь здесь прожила. Он бросает на меня взгляд, но тут же возвращается к поискам. Теперь я слышу жужжание — должно быть, у него там мобильник в сумке вовсю вибрирует, а он не может его откопать.

Лифта нет, и я поднимаюсь по лестнице. Обхожу небольшую выемку в ступени — я помню ее, похоже, часто здесь спотыкалась. На третьем этаже узнаю кадку с засохшими цветами. На площадке четыре двери: две новые и красивые, а две старые и дешевые. Дверь под номером «девять» дешевая. Белая, с рыжими разводами у пола. Я стучу, сперва тихонько, затем погромче. Стараюсь особо не долбить, чтобы не разбудить соседей. Но никто не отвечает. Дергаю латунную ручку — закрыто.

Остается только уходить. Уезжать. Скрываться от полиции, безумной медсестры и того блондина с его подручными. Поселиться в каком-нибудь захолустном городке и жить там. От такой перспективы у меня мурашки по коже. Но разве есть выбор? Больше ждать нельзя, я и так потеряла слишком много времени. Моя ориентировка наверняка уже направлена всем патрулям.

Я поправляю рюкзак, плечо уже сводит от его тяжести. Когда топаю вниз по лестнице, снаружи слышится шорох паркующейся машины. По стенам мажет отблеск фар, на миг слепит меня, и я жмурюсь, прикрываю глаза рукой. Звук мотора стихает, хлопают двери.

Интересно, кого это принесло? Надеюсь, не копов.

Прижимаюсь к стене сбоку от окна и осторожно выглядываю. Под густой листвой виден черный «форд» с тонированными стеклами. Рядом стоят двое. Подходят ближе к подъезду, смотрят наверх, на окна дома, в котором я нахожусь. Их лица отчетливо видны в свете фонарей.

Светлые волосы, собранные в короткий хвост. Жесткие черты, серый плащ. Снова она! Фальшивая медсестра из больницы!

У меня мороз по коже. Как она меня находит? По запаху, что ли?!

С ней мужчина в черной ветровке, такой же огромный, как и она. И как они в машину поместились? Он похож на мексиканца: лицо широкое, смуглое, короткая бычья шея, шрам через щеку даже отсюда виден. И взгляд какой-то бешеный, расфокусированный, как у принявшего дозу. Жуткий тип.

Теперь громил двое. Черт!

Я вжимаюсь в угол, кусаю губы. Жду, что сейчас — вот сейчас! — внизу хлопнет дверь подъезда, и сюда поднимется эта парочка. А куда бежать мне? На чердак? Меня колотит, пот заливает глаза, волосы налипли на лицо и противно щекочут.

Что они делают сейчас? Я снова выглядываю. Громилы отошли к своей машине, я вижу их ноги за листвой. Во тьме скачет алый уголек — мужчина щелчком отбрасывает сигарету; хлопают дверцы. Я жду, что сейчас они заведут мотор и уедут, но нет, фары остаются темными.

Значит, решили устроить засаду? Отлично, ничего не скажешь. И кого они караулят? Меня или Криса?