Dual

“Брана Технолоджиз”, так называется его компания. Словосочетание знакомо, и оно мне неприятно, я даже морщусь, когда натыкаюсь на него. За этот вечер я уже привык полагаться на такие эмоциональные импульсы. Память не вернулась, и только эти импульсы и дают мне понять, что я думал раньше о чем-либо. Или о ком. Стоит подумать о маме, и накатывает тепло и горечь утраты. Она была такой — спокойной, ласковой, всегда как будто бы немного сонной. Заботливой. Внимательной.

При мысли об отце я чувствую себя по-другому.  Двуликий. У нас с ним никогда не было близости, он был до мозга костей взрослым, не способным на игры с детьми, даже на дружбу с мальчишкой. Я вспоминаю, как после похорон матери мы все больше отдалялись. В конце концов я поступил в колледж, жил в кампусе, потом снимал квартиры. Домой больше не возвращался. Деньги давал не отец, хотя он и был готов давать их, но я не брал. Я живу на деньги мамы. От нее осталось завещание, и по нему я с восемнадцати лет мог тратить ежемесячную сумму из фонда, а с двадцати одного – полностью распоряжаться им. Мать верила в мою рассудительность.

В статье об отце есть логотип его компании: отливающий сталью полумесяц, смахивающий на остроконечный железный бумеранг, внутри него две литеры: BT. Еще на странице небольшая фотография его самого, под руку с мамой. Обоим немного за тридцать, судя по Википедии, к тому времени отец уже создал свою фирму. Подпись: “Джеймс и Анна Брана”. Про меня статьи нет. Про маму тоже.

Так мало? Почему? Может он не самый знаменитый человек в Америке, мультимиллионеров здесь хватает, но он богат и, судя по статье, владеет преуспевающим бизнесом. Вот только и про бизнес этот тоже никаких сведений. Клик ведет на почти пустую страницу: название компании, логотип, создатель, годы существования — с 1994 по наши дни. Всё.

Очень странно. Такое впечатление, что кто-то целенаправленно вымарывал из Сети информацию. Такое вообще реально? Наверное, да, если иметь большие средства и большие возможности. Может это сам отец постарался?

Изредка поглядывая на полицейских за витриной, я снова рыщу в Интернете. Попутно закрываю бесконечные спам-окна с голыми торсами, рекламой всякой ерунды; жаль, нельзя закрыть и вставки с предвыборными лозунгами кандидатов. Меня не интересуют ни республиканцы, ни демократы, а постоянное мелькание рекламы тормозит не самый мощный компьютер. До президентских выборов недалеко, и Сеть пестрит новостями про них. Про себя я почти ничего не нахожу, лишь пара упоминаний, зато про убийство мамы кое-какая информация имеется. Я выуживаю ее из архива с сайта “Нью-Йорк Таймс”. Фотографии, текст... Второй материал — “Расследование продолжается”...

Судя по всему, тех пятерых в черных масках так и не нашли. Ни исполнителей, ни организаторов преступления, хотя в статье высказывается подозрение, что это дело рук конкурентов отца. И все? Неужели на просторах огромной свалки информации под названием Интернет больше ничего нет? Что я делал все эти годы, чем занимался…

Учился, конечно. Учился. Перед глазами опять встает кампус, аудитория, спины студентов, преподаватель перед доской. На кого, где? Что-то техническое… или экономическое? В любом случае, не филология, не гуманитарщина, там было много формул, цифр. Принстон? Да, точно. Снова обрывки воспоминаний: комната в кампусе, потом квартира, которую я снял, когда получил доступ к материнскому фонду.

Я ушел из дома, учился, вернулся в город. Мне двадцать два — значит, “магистра” в колледже не получил. Почему? Не хотел дальше учиться или что-то заставило приехать обратно?

Припомнив второй адрес из навигатора, этот непонятный “Клуб Сара”, забиваю его в гугл-мапс, проверяю. Почти центр Манхэттена, дом номер 116 рядом с Адской Кухней. Ночной клуб «Ошумаре». Фотографии, краткое описание. Клуб как клуб, из дорогих. Вполне можно представить, что я захаживал в такой. Может, познакомился там с какой-то девушкой по имени Сара.

Третьего адреса, сохранившегося в навигаторе “шевроле”, я сейчас не помню, только то, что он где-то в Гарлеме. Залпом допив остывший кофе, кидаю осторожный взгляд наружу. Толстый полицейский вытянул в приоткрытую дверь машины коробочку переговорника на черном шнуре-спирали и разговаривает. Худой, такое впечатление, смотрит через витрину прямо на меня. Снова одолевает желание вскочить и ринуться наружу, сломя голову.

Спокойно, Крис, спокойно. Ты просто припозднившийся посетитель, застрял в Интернете, с кем не бывает.

Отвернувшись от витрины, создаю на “рабочем столе” вордовский файл, открываю и записываю:

1. Переулок. Мертвец. Как я попал туда? Кто этот мужчина?

2. “Шевроле”. У меня есть деньги. Фонд матери. Моя финансовая ситуация? Проверить счет. Может быть заблокирован? В банк не соваться.

3. В навигаторе только 3 адреса. Почему так мало? Скрывал что-то?

4. Клуб “Ошумаре”. Сара. Кто это?

5. Прошлое. Убийство матери. Меня тогда хотели похитить. Зачем? Это было 10 лет назад. Связано или нет с настоящим?

6. Отец что-то скрывает. Что именно? Связано или нет с настоящим?

7. Дом отца. Засада, трое громил, оружие с глушителем. Они меня узнали. Они связаны с мертвецом в переулке?

8. ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ?

Почему, зачем, какая связь, что делать… Вопросы, сплошные вопросы, такое чувство, что весь мир состоит только из них. И все же что-то постепенно проясняется, я уже помню часть прошлого, заново привыкаю к своей внешности, образ самого себя складывается в голове. Но не могу пока навести во всем этом порядок, связать воедино мертвеца в переулке, засаду под домом отца, его работу и то старое нападение с убийством, если оно вообще связано с остальным. Нужно больше информации, а в Интернете про семью Брана ее на удивления мало.