Страница 106 из 128
Мужчина покачнулся, отступил на шаг и замертво рухнул на пол.
Выбравшись из сундука, Талиан выдернул кинжал и ударил ещё несколько раз, чтобы убить наверняка. Рука ни разу не дрогнула. Но когда взгляд случайно упал на кровать, где на пропитавшемся кровью одеяле лежал Фариан — кинжал вдруг затрясся и выпал из разжавшихся пальцев.
Освобождённый раб смотрел на него померкшими глазами и улыбался, и раззявленный разрез на шее улыбался вместе с ним.
В груди вмиг стало тесно. Мир перед глазами поплыл. Талиан из последних сил, едва ли не падая, вывалился из палатки на свежий воздух. Его вело из стороны в сторону, как пьяного. Вроде и не впервой было видеть трупы. Только сегодня врагов стрелами пачками со стены сшибал. Но то были враги… Он даже имени их не знал…
Давил как тараканов — и всего делов.
А тут…
Не по-осеннему ледяной ветер прошиб холодом до костей. Стемнело, вдоль главной улицы уже запалили смоляные факелы. Талиан втянул носом по-вечернему влажный воздух и спрятал ладони в подмышки, чтобы унять дрожь. Хотя какие пальцы? Его трясло всего.
На площадке перед палаткой громоздились кучи сваленных в беспорядке доспехов и оружия, и отдельно — захваченных вражеских стягов, но вокруг почему-то не было ни души. Хотя он отчётливо слышал доносящиеся будто издалека голоса и раскатистый басовитый гогот.
— В следующий раз, когда решитесь убить мага-целителя, потрудитесь отделить голову от плеч.
Талиан, чуть не подпрыгнув на месте, испуганно обернулся.
Перед ним стоял тан Анлетти.
Живой.
— Вы… вы…
Он ткнул в мужчину указательным пальцем, но так и не смог выдавить из пересохшей гортани ни слова. Убил же… Своими руками убил… Так как?!
— За вашим желанием моей смерти стоит характер, видеть это отрадно, но выбранный способ потрясает примитивизмом. Неужели вы, и правда, рассчитывали прирезать меня альсальдским ножичком?
Талиан слушал его и не понимал ни слова. Что за бред? Что он несёт? И ведь ни разу не удивлён. Стоит и смотрит — прямо, спокойно. Отчитывает тут, точно ребёнка. Как будто не было никакого заговора, и Талиан не провёл весь день в сундуке.
— Что всё это значит? Утром и сейчас? Объяснитесь!
Тан Анлетти вздохнул и отёр ладонью лицо, заодно убирав с глаз упавшие пряди.
— Не вам, а мне нужно с вас спрашивать. Кто надоумил вас оставить Фариана в живых? И ладно, просто пощадить, так ещё и потащить за собой? Переодеть девушкой? Спать с ним? — На последней фразе тан Анлетти, словно шутя, выразительно приподнял бровь, но его взгляд, прямой и жёсткий, жёг калёным железом. — Или вы решили наивно дождаться, когда он снова попытается вас убить?
— Пока единственный, кто желает мне смерти, это вы, — ответил Талиан и, судорожно сомкнув пальцы, поймал воздух: брошенный им кинжал остался валяться в палатке.
— Блистательное тугодумие! Сказал бы «нет слов», но они, на ваше несчастье, в наличии и их много. Так что потрудитесь послушать!
Руки тана Анлетти взметнулись в воздух, точно вспорхнутые птицы.
— Стоило мне проспать половину дня — одну жалкую половину дня, и что? — за эти полдня вы отправили гердеинцам подарок в виде отряда альсальдцев, лишили меня моей же силы, сцепились не с кем-нибудь, а с хагнийским стрелком, и не как-нибудь, а в смертельном поединке, да ещё и умолчали о своём происхождении. Ладно, победили. На этом можно было всё и закончить. Но нет, вы пообещали войску, что возглавите сегодняшнюю атаку. Чтоб уж наверняка! Чтоб больше никто и ничто не помешало вам геройски погибнуть!
Талиан вскинулся. Руки взметнулись вверх и после ушли резко вниз, возводя вокруг него воздушный щит.
— Я не трус!
Но тан Анлетти так разошёлся, что щита и вовсе не заметил.
— О, да, не трус! Вы дурак! Такого дурака ещё поискать надо! Мальчишка, который строит из себя героя, героем ни разу не являясь. Потому что, поверьте моему опыту, одной бездумной храбрости для этого мало. Нужно ещё иметь на плечах голову! — тан Анлетти выдохнул и, сбавив тон, тихо произнёс: — Когда Фариан нашёл меня… и всё рассказал… Я даже не сразу ему поверил. Просто не смог. Мне всё казалось, что вы умнее. Ладно, влезть в драку. Это мальчишеское, лечится только возрастом, хотя и не у всех. Но каким дураком надо быть, чтобы пригреть на груди аспида?! Он же в любую минуту мог вас убить!
— Но не убил, — ответил Талиан с глухим отчаяньем. — Наоборот, отдал за меня жизнь.
На последней фразе губы дрогнули. Талиан, может, и вправду соображал долго, но даже он сложил два и два.
— Что ж, порадуйтесь! Вам повезло. Ваша геройская дурость оказалась заразна!
— Это не дурость! У него не было причин меня убивать! Не было! Только потому, что вы приказали…
— Я?! Я приказал?! — Нисколько его не стесняясь, тан Анлетти схватился обеими руками за голову и расхохотался. — Талиан, мальчик мой, я ничего ему не приказывал. Просто знал, что он попытается убить тебя сразу, как только ты появишься во дворце, и пообещал своё содействие и защиту.
— С чего бы ему… меня убивать?.. — спросил он недоверчиво.
— Ты отобрал у него всё. Его лицо. Его магическую силу. Его наследный титул. Даже в судьбу — и в ту вмешался. И ты ещё спрашиваешь почему? — Тан Анлетти посмотрел пристально и серьёзно, с затаённой в уголках глаз грустью. — Покойный император Ксантес, мир его праху, боялся, что ты умрёшь младенцем, слишком оказался болезным и хилым, и провёл запрещённый ритуал, использовав для него гардаларова первенца. С тех пор вы связаны и кровью, и магией. Делите одну судьбу на двоих, но… Фариан тебе ведь ни слова про ритуал не сказал, да? А ты ему верил…