Чародей без башни

Мелькнули рыжие волосы, и Арий хоть и бросился вперёд, поймать её за руку не успел.

— Да что тут, катакомбы, что ли… — рыкнул он, но, поскользнувшись, слетел вслед за остальными, и грохнулся об пол, больно ударив ноги.

— Что за…

— Цыц! — рука, пахнущая еловой наливкой, сцепила его губы. — Будешь орать, не только лысину, ещё и рот смолой замажу.

Синдибум кивнул, и вонючие пальцы оторвались от лица.

— Не шуми, — прошептал сыщик. — Алхимики не любят, когда я их тигли трогаю. Приходится отливать понемногу, чтобы не заметили.

Арий глазам не верил. Из ящика с соломой торчали пузатые сосуды и тощие пробирки. Над перевитыми стеклянными трубками, изящными этажерками и светонепроницаемыми кубами для перегонки ещё курился дымок. От скелета шишиги, угрожающе выставившей костлявые лапы, тянулись гудящие искрящиеся провода. А у открытой печи подрагивал, медленно сдуваясь, заплатанный воздушный шар. В самом центре, между полками и столами, крутился над подставкой лепесток огня, серый вихрь, мерцающая сапфировая капля и треснувший осколок камня.

— Ты нашёл проход в квадрат элементов?

— Мы же в Дырявой башне, — хмыкнул Разнюх. — Да и не открывать же свою лабораторию из-за двух пробирок.

Он вылез из ниши и протиснулся мимо ящика с пузатыми сосудами. По-хозяйски поставил бутылку с наливкой на стол и согнулся, загремев в поддоне с ингредиентами для зелий.

— Кончик хвоста вендиго, — бормотал сыщик. — Коготь виверны. Крыло мыши-вампира. Левый глаз клыкастой жабы. Волосы с задней лапы кошкомора, — он поднял голову, задумчиво глянув на Синдибума. — Слюна болвана нужна. Плюнешь в колбу?

— Боюсь промахнуться и в тебя попасть, — рыкнул Арий.

— Протухнет зелье — пеняй на себя, — усмехнулся Разнюх.

— Да уж найду, кого пнуть, — отозвался Синдибум.

— Тихо вы! — зашипела Мара. — Свяжешься с тобой, — она двинула Ария локтём под рёбра. — Вляпаешься по самые брови.

На этот раз он не ответил. Себе дороже.

Сыщик сгрёб все ингредиенты и бросил в малый котелок. Повернул рычажок, разжигая пламя в горелке и, привалившись к столу, отпил из бутылки.

— Две минуты, и даже мешать не надо. Давай эту гадость рогатую.

Брезгливо подхватив двумя пальцами протянутую шляпу, Разнюх шлёпнул её тульей об стол.

— Не люблю я их, — покосился он на чёрный цилиндр на голове Синдибума. — Вечно в них какая-нибудь гадость заведётся.

— Какая? — не понял Арий.

— Ты, например! — крякнул сыщик.

Синдибум стиснул зубы, но промолчал. Не дождавшись ответа, Разнюх продолжил:

— Самая жуткая мерзость — это истинное зло. Уж если оно проберётся под шляпу. Пиши, пропало. Ничего не поможет.

— А если вместе с добром? — неуверенно дотронувшись до чёрного цилиндра, спросил Арий.

— Тогда, — протянул сыщик и сделал большой глоток, — и того хуже. Начнут между собой сражаться. А кто бы там чё не болтал, добру зло никогда не одолеть. У них битва вечная-бесконечная. Бывают, правда, иногда перемирия, но ещё хуже войны. Как перед грозой. Душно, дышать нечем и голова болит.

Он надел рукавицу из драконьей кожи и, взяв щипцы, снял котелок. Отодвинулся подальше и влил варево прямо в шляпу. Из тульи повалил пар. Внутри заклокотало. Над полями захлюпали зелёные пузыри. Рога размякли, повисли мокрыми тряпочками, и цилиндр начал оседать. Из зелья поднялись два розовых уха. Задвигались, и вслед за ними вынырнула кроличья морда. Красные глаза пылали дикой злобой, а чёрные губы не сходились вместе из-за торчащих клыков.

— Скок-поскок — знай свой шесток, — зашептал Разнюх, прищёлкивая пальцами.

От рук разлетались голубые искры и отражались в зрачках кролика.

— Расскажи, дружок, кто шляпу носил? По чьему затылку ты лапами бил?

Чёрные губы раздвинулись, и скрипучий голос сказал:

— Узнает, что открыл кому, уши узлом завяжет и в Мурлятнике повесит.

— Так намекни, — не сдавался сыщик, помахивая бутылкой.

— Она строго-настрого запретила.

Кролик набрал воздуха и, обведя присутствующих колючим взглядом, погрузился в сжавшуюся, расплескавшую варево, шляпу.

— Ну, — задумчиво протянул Разнюх, — Чем мог, тем помог. Гоните пять кнежликов.

— Наливка семь стоила, с тебя ещё два на сдачу, — отмахнулся Синдибум.

— Что опять на мели? — хмыкнул сыщик. — У тебя в карманах дыр больше, чем в нашей башне. Ладно уж, в память о Конусмастере прощаю тебе этот долг, — он сбросил скрюченную шляпу с рогами в мусорное ведро и, прихлёбывая на ходу, полез обратно в нишу. — Пора выбираться, пока алхимики не нагрянули. Они такие же помешанные, как вы. Тоже иногда в Злыстное время работают.

— Вот вечно с тобой так, — разбушевалась Мара. — Полезли неизвестно куда, не пойми зачем и ничего не узнали.

— Как это? — возмутился Арий, уворачиваясь от её тычков. — Мы разнюхали, что шляпу носил не он, а она!

— Мерно подвечено, — глухо крякнул Разнюх и, зашуршав в темноте, надавил на отозвавшийся металлическим скрипом камень.

Их подняло вверх, протащив через темноту, и зашвырнуло в узкий проход, ведущий в кабинет сыщика.

— А ещё, эта самая она, очень сильно не хотела, чтобы кто-нибудь её узнал. А это уж точно неспроста. Бьюсь об заклад, что это именно она Конусмастера до смерти зарадовала!