Страница 19 из 132
— Ты из Рогатой башни?
— Что вы, — замотал головой жилец, норовя протиснуться в дом. — Я странствующий парикмахер. Симон Болевар.
Арий перегородил дверь. Огонь уже жёг пальцы.
— Чародей без башни? — не поверил он.
— Почему без башни? — обиженно протянул жилец. — Я очень прилично стригу.
— А это?
— А! — догадался Симон, вертя в руках цилиндр. — Сам не понимаю, как вышло. Поднимался по лестнице, а он лежит. Сам по себе. И никого вокруг. Вот я и взял. Сам не знаю зачем.
Синдибум ещё недоверчиво щурился, но проход всё-таки освободил. Невежливо мага в дверях держать. Пусть и такого подозрительного. В башнях не жаловали бродяг, посматривая на бездомных странников с презрением, ведь от чужаков можно ждать чего угодно, но когда тебе нужны деньги, быстро забываешь о предрассудках.
— Проходи! Комната справа. Я уже опаздываю на работу. А ты располагайся, — насколько смог, приветливо предложил Арий.
Саламандра зашипела на жильца, хотя если бы не хозяин, могла и огнём плюнуть. Синдибум погладил красную чешуйчатую голову.
— Привыкай, он теперь будет здесь жить.
Симон улыбнулся.
— Какая грозная домовладелица, — и повернулся к Арию. — Вы, верно, большой любитель шляп? — спросил он. — Хотите, отдам вам и эту? — и протянул цилиндр с рогами.
— Мне одной хватит, — поморщился Синдибум.
— Тогда я могу сделать вам модную причёску со скидкой?
Арий приподнял чёрную шляпу, демонстрируя лысину, но цилиндр снова привинтился к голове.
— Люблю, когда кожа дышит, — проворчал он и, ссутулившись, побрёл в ванну.
— У всех свои причуды, — согласился Симон, и, перехватив тяжелый саквояж, прошёл в комнату.
Хоть Злыстное время прошло, и башня выехала под голубое небо, Синдибум чувствовал себя прескверно. Всё окончательно запуталось и так перемешалось, что оставалось только скрежетать зубами и беситься от злости. Жильцом хотелось растопить камин, чтобы весело потрескивал вместе с обеими шляпами. А от воспоминаний о работе сводило челюсти. Даже перспектива прибрать к рукам реликвии не слишком вдохновляла, ведь придётся целый смотреть на Голуна.
Натерев зубы пахнувшей травами пастой, чтобы на сухую не скрипели, он прополоскал рот и крикнул:
— Чувствуй себя, как дома, — про себя пожелав, чтобы щеголь-парикмахер зарезался ножницами, а сам вывалился за дверь.
Раннее солнце слепило глаза, а птичье пение раздражающе скребло по ушам. Он поплёлся к лестнице, нехотя переставляя ноги. Что может быть хуже раннего утра? Кто вообще придумал жить в башнях? Понастроили не пойми чего. Почему жилые флигели в самом центре, лавки и склады внизу, а зал советов, учебные классы и апартаменты высшего мага и его заместителей наверху? Кто так распределил ярусы? Пока куда-нибудь доберёшься, полдня пройдёт.
Синдибум спускался по лестнице так долго, что уже должен был наступить полувечер, а когда наконец добрался до лавки — закончится целая неделя.
— Опять опоздал, дармоед?
— Я ничего такого не ем, — проворчал Арий, недобро зыркнув на Голуна.
Хозяин лавки выскочил из-за прилавка, вперив в него настороженный взгляд.
— Что вы вчера выхватили с Конусмастером?
— Он уже ничего не…
— Знаю! — оборвал Голун. — Вся башня знает! Но вы же не зря встречались в «Гадкой виверне», раздобыли что-то особенное и решили оставить меня не у дел?
— Ага, квадратным колесом разжились, — фыркнул Синдибум. — Бантик выбирали, чтобы вам торжественно вручить. Смотритель настаивал на розовом.
— Я же тебя… — надулся хозяин лавки.
— Уволите? — безразлично спросил Арий.
— Размечтался! — подпрыгнул Голун, и его соломенные усы подскочили над щеками. — Пока не разузнаю, что вы отхватили, будешь на виду. Я сыщика нанял!
Синдибум закатил глаза. Вспомнил вечно синего от осенней браги, косматого Разнюха. Его вечно мутные, близорукие глаза, неуверенные движения и походку, и хмыкнул. Он не то, что скрижаль, тапки у себя дома не найдёт.
— Не нашего раздраконенного разгильдяя, — словно прочитав его мысли, ехидно выдал хозяин лавки. — Настоящего! Из Рогатой башни приехал.
Арий вздрогнул.
— А! Трясёшься! Рыло-то в пуху! Иди товары расставляй! Я тебя на чистую воду ещё выведу. Пожалеешь, что сам во всём не сознался.
— Так плакать буду, что лавку затоплю, — пробормотал Синдибум и потащился к полкам.
Переставил шар с торчащими перьями. Зевнул. Сдвинул с первого ряда пожелтевший от времени рог. Подумал и вернул на место. Какая разница. Как этот мусор не перекладывай, его всё равно никто не купит. Он пробежался глазами по реликвиям, задержавшись на переливающемся черепе первого привратника Плюгавой башни. Жадно сглотнул. Рядом, насаженная на штырь подставки, крутилась магическая дырка от бублика — серое пятно через которое можно просунуть палец. Арий хоть и с опаской, но пробовал, и туда пролезает и обратно выходит. Зато сколько в эту дырку не смотри, ничего не увидишь, будто внутри скопился клочок вязкого тумана.
— Ты погляди, что творится! — ворчал за прилавком Голун, по самые брови уткнувшись в газету: — Опять проклятые чернобуки чуть башню не подорвали. Никакого спасу от них нет. Вот не живётся им спокойно. Хорошо хоть мегамаги им по сусалам поддают, а то бы давно уж все в злысте потонули.
Синдибум только поёжился. Только и слышно про безумных чернобуков и надёжных правителей-защитников, будто порядочному чародею и поговорить больше не о чем. Он перевел взгляд в самый дальний угол. Там незаметно примостился невзрачный гаечный ключ. Его стащить будет проще всего. Запропастится, так хозяин лавки не сразу и вспомнит. С горшком конечно труднее, на него хоть какой-то спрос есть.