Страница 125 из 132
Симон поднялся из-за стола и выбежал навстречу. Обнял обоих. Поцеловал Зудочку в щёку, а Ария похлопал по спине.
— Вот и всё! — сообщил он. — Теперь в наших землях снова наступят мир и покой!
— Я могу быть свободен? — нетерпеливо спросил Синдибум.
— Ты куда-то спешишь? — удивился Болевар. — Ты нам очень нужен! Я бы мог попросить кого угодно, но очень хочу, чтобы скрижаль держал именно ты.
— Какая честь! — подхватила шпионка.
Арий опустил глаза. Как только он их закрывал, в темноте под опущенными веками горел ярким пламенем маленький домик с садом вблизи Передудля. Яблоневые деревья загибались истлевшими крюками, роняя ворохи пепла, когда-то бывшего листьями. Под градом гигантских огненных шаров рушились башни. Прыгал, радостно гомоня, склизкий потомок кикиморы, и под его мерзкие вопли долину заполняли бурлящие волны тёмной злысти. А вместо реликвий с ленты в катакомбах соскакивали черепа и кости.
— Я плохо себя чувствую, — соврал он, пугаясь собственных видений.
— Это ненадолго, — не сдавался Симон. — А потом будешь отдыхать столько, сколько захочешь. Обещаю! Ты получишь всё, что тебе причитается. Я никогда не нарушаю данного слова.
Синдибум хотел возразить и уже придумал другую причину для отказа, но в этот миг в кабинете появился Номис. Чёрный мегамаг нетерпеливо сдёрнул маску, шагнул к Зудочке и выхватил реликвию. Прищурившись, критически осмотрел её со всех сторон.
— Оно, — выдохнул он. — Давайте начнём. Времени впритык. Димитрий напал на Кривую башню.
— Ров перед Передудлем, — рассвирепел Болевар. — Начинаем.
Не дожидаясь команды, Арий сам вытащил читай-камень из мешка. Спорить уже бесполезно. Двух мегамагов всё равно не переспоришь. Они не привыкли выслушивать возражения, а тем более отказы.
— Держи его на вытянутых руках, — приказал Номис. — И не смей двигаться.
А сам надел реликвию на левый мизинец и ухватился за угол скрижали. Симон вставил палец во вторую часть кольца близнецов и тоже взялся за читай-камень.
Они одновременно сделали глубокий вдох и прочитали нараспев:
— Начнётся башен хоровод, раздвинет циферблат небесный свод.
Настанет смена дня и ночи, так как любой из нас и хочет.
Сначала Благостна земля осветит окна флигеля.
Потом уж Злыстна сторона, навеет сон на колдуна.
Мегамаги произнесли наговор в один голос с такой точностью, будто говорил один единственный чародей.
Даже сквозь толстые стены лаборатории внутрь пробился далёкий набат. В двенадцати башнях одновременно забили колокольни. Звон разлетелся во все стороны, и его отзвуки докатились до самого Передудля. Отозвались громогласным эхом в сотнях пёстрых башен с ажурными арочными мостами. Разогнали прикорнувших под крышами мышей-вампиров и распугали стайки юрких птиц. Долина содрогнулась, будто под её зелёным покрывалом заворочался спящий гигант. Заволновались деревья, перебрасывая с ветки на ветку брошенный мегамагами клич. Произнесённые слова просочились в каждое ухо, не миновав ни чутких штриг, ни больших неповоротливых шишиг. Вздрогнули в тёмных дебрях Злыстных земель чернобуки, тоскливо взглянув в сторону столицы с её ненасытными бессердечными владыками. Даже самые бесталанные чародеи почувствовали приближающуюся беду, будто чётко видели все линии судьбы.
Синдибум с трудом удерживал прыгающую в руках плиту. Сияние от кольца близнецов разошлось по пальцам мегамагов и перекинулось выше, расползаясь по телам к сосредоточенным лицам, пока не дошло до подбородков.
— Тогда прибудет благодать, как будто…
Они не успели договорить. Номис дёрнулся и удивлённо оглянулся. В глазах застыл ужас. Что-то пошло не так. Понимание ещё не догнало мерзкие предчувствия, но сомнений не осталось. Глобальному заклинанию Безбашенного хоровода уже не завершиться. Хотя слова пронзили всю долину, заставив даже воздух звенеть от напряжения, они не сдвинут с места ни одну башню. Больше не загорится в ночи обжигающее пламя циферблата Дененочных часов, потому что время мегамагов прошло.
— Аренька, Аренька! Пора домой! — услышал Синдибум и тоже завертел головой.
Голос Мары звучал нетерпеливо и требовательно. Он не проникал в уши снаружи, а наоборот, лился изнутри, заглушая мысли. Ему невозможно было сопротивляться. Нельзя противостоять.
Всех троих, и прыгнувшую к ним Зудочку, окружило ослепительное сияние. Оно вспыхнуло так, что Арий болезненно зажмурился, но даже сквозь стиснутые веки пробивался режущий свет. Его оторвало от пола и закрутило. Желудок возмущенно подпрыгнул, и к горлу подступила мучительная тошнота. Мегамаги выпустили скрижаль и растворились в блеске. Синдибум притиснул читай-камень к груди, чтобы не разжать задеревеневших пальцев. А когда яркая вспышка поблекла, он увидел Димитрия.