Чародей без башни

Они переместились в светлый зал с круто убегающей наверх лестницей и двумя боковыми коридорами. Синдибум озирался по сторонам, пытаясь разобраться, что именно ему тут должно понравиться. Пока гладкие стены из сверкающего, искусно обработанного камня, пол из шершавой белоснежный плитки, на который, казалось, ещё ни разу не ступала нога мага, и такой же молочный потолок, подсвеченный колдовскими огнями, сильной приязни не вызывали. Он уже успел привязаться к успокоительной тьме Злыстной стороны и начинал понимать деда. А тут всё слишком идеальное и строгое. От чего воспылаешь нежными чувствами, если глазу не за что зацепиться. Это только чародейку можно любить такой, какая она есть. Остальное пытаешься подстроить под себя.

— Наше пристанище можно назвать поваленной башней. Оно так же двигается, только мы сами выбираем направление, — воодушевлённо проговорил Болевар.

— Как же вы восстановили тринадцатую башню?

— Откуда ты знаешь… — начал Симон и погрозил пальцем. — Встречался с чернобуками? Может, даже в городище их забредал.

— Шутите? — нахмурился Арий. — Ещё скажите, что их вожак мой родной дед.

Болевар усмехнулся.

— Откуда же про тринадцутую прознал?

— Ходят слухи, что она поднялась из руин и ползает по долине, — неопределённо бросил Синдибум.

— Да, нам пришлось многое переделать. Для скорости механизм поставили на стену башни, а не на дно. Так она двигается в три раза быстрее, и не так заметна. Правда, потребовалось многое поменять, убрать ненужные лестницы и балконы, снести флигели и переделать залы. Но, оно того стоило… Ты единственный волшебник из всех двенадцати башен, которому посчастливилось сюда попасть.

— Меня прямо распирает от гордости, — выдавил Арий.

Симон не успел ответить. С лестницы спустилась стройная ведьмочка в строгом сером платье. Каштановые волосы стянуты на затылке в хвост, аристократически бледное лицо озаряют решительные умные глаза.

Синдибум невольно сглотнул и вытаращился, потеряв дар речи.

— Не ожидал меня увидеть, Аренька? — улыбнулась Зудочка, так что засверкали белые зубы.

Он кивнул, даже не решившись поправить произношение своего исковерканного имени.

— Прекрасно, что вы так ладите, — обрадовался Болевар. — Зуда была моим шпионом в Дырявой башне, но из-за последних событий, я её отозвал. Стало слишком опасно. Нельзя рисковать такими ценными волшебницами.

Бывшее розовое недоразумение важно кивнуло.

— Новости неутешительные, — сказала она, — к Димитрию присоединились ещё две башни.

Симон недовольно надул щёки.

— Теперь с ним заодно половина двенадцати башен. Не думал, что он так быстро поднимет остальных. Этак мы скоро останемся в меньшинстве.

— Он давно готовился, — ответила шпионка.

— Да, да, — зачастил Болевар. — Но мы тоже в это время не брюкву жевали. Найдётся, чем ответить.

Они направились в правый коридор, и Синдибуму пришлось идти следом.

— У нас тут полнейшая секретность, — рассказывал Симон. — Все, кто здесь работают, лишаются памяти при увольнении, так что ничего потом не могут рассказать.

— Меня ждёт та же участь? — уточнил Арий.

— Волноваться не о чем, — махнул рукой Болевар. — Забудешь последний день, и всё. Никаких последствий.

В это время из арки с тяжелым металлическим обрамлением, изображающим перекошенные лица волшебников с выпученными глазами, выскочил пожилой колдун. Он почесал непокорные седые вихры на макушке и потеряно спросил:

— Где я?

Симон состроил недовольную гримасу.

— Кто я? — выпятив губу, захныкал колдун.

— Вижу, последствий и правда никаких, — пробормотал Синдибум. — Ни памяти, ни проблем, только лёгкое слабоумие.

Несчастного затащили под арку двое крепких магов в серых мантиях, и Болевар как ни в чём не бывало повёл всех дальше.

— Возраст, — покачал головой Симон. — Это всё возраст.

Верилось с трудом, но Арий решил не торопиться с выводами. В крайнем случае всегда можно сбежать. Во всех башнях, даже в тринадцатой, есть секретные проходы и тайные лазы. Их только надо найти.

Они достигли конца коридора и вышли на балкон, нависший над гигантским залом. Мощные железные перила поддерживали толстые балясины с искаженными от ужаса лицами волшебников, скорее всего, остались с прежних времён расцвета Тринадцатой башни. Такая же отделка обрамляла широкие арочные переходы на длинных анфиладах и заходила на стены, выпирая гротескными масками, уже не похожими на чародеев, а скорее на каких-то невиданных чудовищ. Из дыр, заменяющих глаза и рот, выбивался свет, заставляя очумело разбегаться кривые, уродливые тени. Внизу, между двух каменных блоков, вырастающих из пола, вздымалась огромная труба, перевитая алыми обручами разных размеров. Между ними светились огненные руны. А вокруг копошились волшебники. Крутили металлические колёса, поднимая и опуская длинное дуло, из которого вместе с искрами вырывались густые клубы пара. За блоками в клетках ревели два десятка драконов. Длинные шеи, просунутые между прутьев решетки, вертелись, пытаясь оторвать от пола уродливые головы, прикованные толстыми цепями. Пасти клацали зубами, роняя горящую слюну, стекающую по желобу в здоровенную бочку из толстых проклёпанных листов железа, зачарованных от прогорания. Оттуда кипящая жидкость переливалась в заднюю часть трубы. От жара горелок она пузырилась ещё больше и поднималась в замысловатый механизм.