Полуночница

Кто знал, что я вижу сквозь чары? Мев и Дамиан Грасаль. Все улики снова указывали на князя. Я не доверяла ему. Но старуха предупреждала, что меня предаст тот, от кого я этого не жду. Не желая мучиться из-за страшных загадок, я погладила Фрая, ластившегося сбоку. Мурлыкание кота успокаивало.

 Милош вытащил заколки из моей причёски, и я почувствовала, как волосы рассыпались по плечам.

— Я ослаблю корсет. Сейчас нельзя звать служанок. Уна, постарайся уснуть. Завтра будет тяжёлый день.

Он потянул за шнуровку, и я прижала руки груди, чтобы платье осталось на месте. Оставаться одной, слабой и беззащитной, мне претило. Я панически боялась находиться в одиночестве и потянула Милоша за рукав:

— Не уходи, — робко попросила я. — Пожалуйста.

— Я не могу остаться на ночь, но подожду, пока ты не уснёшь.

Я легла на перину, притянула к себе жалобно мяукнувшего Фрая и постаралась отпустить все страхи и переживания, но, когда сомкнула веки, никак не могла перестать думать о случившемся.

Милош легко поцеловал меня со словами:

— Спи, радость моя.

Я ощутила его плетение и позволила вору околдовать себя. Как только заклинание подействовало, я тут же провалилась в дрёму.

На следующий день я провела много времени в приготовлении к танцам. Я уже различала тень и свет, но этого было мало. Мне удавалось сохранять уверенный вид, хотя в душе поселилось противное чувство сомнения в собственных силах.

Ничего не радовало. Меня смущало, что я не могла удостовериться, хорошо ли выгляжу. Непонятно, как сидело долгожданное платье, сшитое столичным портным. Я долго мечтала о нём, и теперь всё впустую. Я могла оценить лишь мягкость ткани, но не более.

Я узнала Милоша по шагам. Правда, когда он вошёл, я уже засомневалась, он ли это, поскольку вор не сказал ни слова. Я нерешительно замерла, не представляя, что делать. А вдруг это враг? Но мог ли он пройти через Барни, стоящего у входа?

— Ты... прекрасна, — выдавил Дульбрад, и я вздохнула с облегчением. Почему он сразу не заговорил?

— Как платье? — спросила я.

— Красивое, но ты хороша в любом.

Я улыбнулась, хотя его слова мало успокоили. Он взял меня под руку и повёл, а я старалась смотреть прямо, не выдавая слепоту.

В зале уже толпились придворные. Я видела их силуэты, но не различала, кто пришёл. Наконец глашатай объявил узурпатора. Я присела в реверансе, боясь разгибать спину, чтобы определить, насколько близко демон ко мне находится. Присутствие рядом Милоша вселяло уверенность, но неопределённость моего положения всё равно внутренне давила, не позволяя спокойно дышать.

Когда всем разрешили подняться, я вцепилась в руку вора, и он слегка её сжал.

— Ваше величество, — взял слово Калунский. Его голос громыхал по залу, разносимый эхом. — Сегодня настал момент, которого мы все ждали, — князь выждал паузу, и все в зале стихли, не понимая, к чему он клонит. — Я счастлив сообщить вам, что поиски наконец-то увенчались успехом. Найдена хризолитовая шкатулка.

Что тут началось! Все разом заговорили, наперебой перекрикивая друг друга, не смущаясь присутствия верян. Сердце сжалось. Неужели мы проиграли? Всё впустую!

Милош тихо выругался. Я разделяла его чувства. Демон на троне — худшее, что можно представить. Но как мы могли так просчитаться? Вместе с Мев мы тщательно обыскали покои Калунского и ничего не нашли. Даже в карманах его одежды оказалось пусто. Но ведь мы были уверены, что таинственный похититель должен постоянно держать артефакт поблизости!

Новость вызвала переполох среди знати. Аристократы забыли о приличиях, о страхе перед захватчиками. Все пребывали в шоке, ещё не подозревая, какую петлю накинули на их шеи. Теперь храмовники коронуют Олава, а его сила вырастет в разы. Исчадие бездны станет непобедимым.

Краем уха я слушала, как узурпатор принимает дар, рассыпаясь в благодарностях перед Калунским, и тут в голове что-то щёлкнуло. Я чувствовала подвох, не находя ему объяснения. Что-то здесь не так... Но что именно?

Через некоторое время я осознала ответ на этот вопрос. Олав сказал, что ему приятно держать шкатулку в руках. Но может ли демон к ней прикоснуться? Я не спрашивала об этом у Ловкача, но сама подозревала, что нет. С этого момента всё встало на свои места. Я поняла, почему меня не убили и зачем лишили зрения.

Они хотели, чтобы новость достигла Лирана. Её должен сообщить тот, кому цесаревич поверит. А разве он проявит недоверие к собственной зрячей?

Я наклонилась к Милошу, чтобы шепнуть ему на ухо:

— Шкатулка поддельная.

Вор ответил не сразу, раздумывая над словами, но вскоре он пришёл к тому же выводу, что и я:

— Ты права, Уна!

Наши сердца снова наполнились надеждой. Теперь можно бороться дальше, но времени в обрез — необходимо успеть до коронации Олава. Если храмовники признают его власть, он станет законным правителем Льен.