Страница 18 из 38
Приходил Андрей со своим длинным сопровождающим — Григорашей-Парашей — и застал меня в компании Артема и Димки. Мы как раз играли с велосипедом. Я их смешила. Это было совсем несложно. Димка так хохотал, что мне тоже стало смешно.
Мне вдруг стало совсем смешно, потому что я смеялась не совсем над тем, над чем Димка с Артемом – это была демонстрация перед Андреем того, что мне и без него весело.
Андрей с Григорашей, оказывается, пришли за "Божественной комедией". А у меня уже к Андрею неприязнь сложилась, обида закрепилась. И мне не хотелось отдавать мою новую, еще поскрипывающую при открывании Комедию, чтобы какой-то Андрей читал ее вперед меня. Поэтому я так и сказала, даже без смеха:
— Прости, Андрей, но я ее сейчас читаю.
Андрей помолчал, потом они повернулись и ушли. Молча и с неизменившимися лицами. От такого поворота мое отношение к Андрею еще более усугубилось. Вот так легко у меня портится настроение.
Я полистала свой дневник: Андрей, Андрей, сплошной Андрей!
А как же Человек-Сарай? Ведь по замыслу должно быть: Сарай, Человек, Сарай и Человек, Человек-Сарай...
Кстати, меня уже называют Сараем. По дошедшим слухам.
Надо взять с собой в город немного сена из Сарая, чтобы был у меня кусок Сарая. В следующем году Сарая может и не быть, но быть с Сараем дух обязан.
В свое оправдание, я обязана сделать следующую запись. Вот прямо в данный момент на моих глазах Андрей, побывавший у меня какой-то там час назад, уже на берегу тискает Оксану. Фу, какая гадость! А потом он намеревался тискать мою "Божественную комедию"? Фу, какая мерзость! Ну, знаешь ли, Андрей, — если собрался тискать, то что-то одно.