Страница 6 из 63
Подававшего надежды юного Маркуса Вольфа приметил лидер немецких коммунистов Вальтер Ульбрихт. которого приблизил Сталин и который поэтому избежал внимания НКВД. В 1945 году Ульбрихт взял Вольфа с собой в Берлин, освобожденный советскими войсками.
Сначала Вольф писал репортажи с Нюрнбергского процесса над нацистскими военными преступниками. Затем партия назначила его работать на берлинское радио, где он сочинял политические комментарии под псевдонимом и одновременно был ответственным редактором главных политических передач.
Он наладил прочные связи среди советских военных. И с улыбкой превосходства он говорил старым друзьям-коммунистам:
— Есть инстанции поважнее вашего Центрального Комитета.
Вольф нравился советским военачальникам и потому некоторое время работал советником посольства ГДР в СССР. В 1951 году его перевели в так называемый Институт научно-экономических исследований, который был зародышем разведывательной службы ГДР. Вскоре молодой Маркус Вольф стал руководителем восточногерманской разведки.
Маркус Вольф жил не в поселке для руководителей министерства госбезопасности, а в отдельном домике возле лесного озера, крытом белым шифером. Это было тихое местечко, и высокий мускулистый генерал, который носил джинсы и черную майку, мог наблюдать за забавной игрой белок, нисколько не стеснявшихся начальника разведки.
Мастер шпионажа из ГДР не давал покоя западным немцам, потому что неутомимо засылал в Западную Германию все новых и новых агентов. Сотрудники Министерства госбезопасности ГДР легко проникали на территорию Федеративной Республики с мастерски изготовленными фальшивыми западногерманскими документами.
На последнем этаже главного здания МГБ в Восточном Берлине каждую неделю изготовляли несколько западногерманских паспортов, которые легко проходили любую проверку.
Из специальной типографии в больших бумажных мешках в разведку поступали новенькие незаполненные бланки паспортов, неотличимые от настоящих западногерманских. На бланках уже были напечатаны регистрационные номера — иногда фиктивные, иногда реальные, повторяющие номера паспортов граждан ФРГ, побывавших в какой-нибудь социалистической стране.
В качестве образца использовались диапозитивы тайно сфотографированных подлинных западногерманских паспортов. Чаше всего фотокопии поступали от венгерской госбезопасности, которая щедро делилась с товарищами в Восточном Берлине.
Западные немцы с удовольствием приезжали в Венгрию отдохнуть. Сотрудники венгерской контрразведки вечером собирали по гостиницам документы туристов и ночью переснимали каждую страницу с помощью импортной аппаратуры. Правда, западногерманские туристы были недовольны тем, что у них всегда забирают паспорта в венгерских гостиницах. Они же не знали, что удостоены высокой чести внести свой вклад в защиту национальной безопасности первого на немецкой земле государства рабочих и крестьян.
В распоряжении лаборатории МГБ были все марки западногерманских шариковых ручек, все виды чернил и фломастеров, все печати, все телефонные и адресные книги Западной Германии. Когда паспорта стали оформляться с помощью пишущих устройств, лаборатория МГБ получила в свое распоряжение замечательный импортный компьютер с принтером, который воспроизводил любой шрифт.
Восточные немцы не упускали случая сделать гадость Западной Германии.
В Министерстве госбезопасности держали наготове весь сумасбродный арсенал спецслужб — профессиональных убийц, отравителей, специалистов по несчастным случаям и похищениям. Перебежчики из ГДР получали время от времени зловещее предупреждение: «Мы найдем тебя везде».
Агенты МГБ ГДР распространяли на территории Западной Германии, там, где было много иностранных рабочих, листовки с призывами выгонять иностранцев. Делали это от имени реально существовавшей неонацистской организации.
Во время суда в Иерусалиме над нацистским преступником Адольфом Эйхманом, которого агенты Моссад нашли в Аргентине и вывезли в Израиль, агенты МГБ распространяли листовки, в которых говорилось, что процесс — «козни мирового еврейства». Руководители восточногерманской госбезопасности хотели показать, что в ФРГ поднимают голову неонацисты, и тем самым скомпрометировать Западную Германию в глазах мирового сообщества…
Если учесть, что Министерство госбезопасности ГДР помогало палестинским боевым организациям. то понятны подозрения многих исследователей: не причастны ли восточные немцы к трагедии в Мюнхене?
Документы на сей счет не найдены. Напротив, есть сведения о том, что в последний момент восточные немцы даже предупреждали Израиль и Федеративную Республику о возможности теракта во время Олимпиады. Руководители ГДР больше хотели победить на Олимпиаде, чем сорвать ее.
Но предупреждение было сделано в столь обшей форме, что офицер безопасности в израильском посольстве оставил информацию без последствий.
Западногерманская контрразведка переадресовала предупреждение баварской полиции. Специальным письмом 21 августа 1972 года Федеральное ведомство по защите конституции предупредило полицию, что палестинцы что-то замышляют именно в Мюнхене.
Интерпол накануне Игр тоже предупредил западногерманскую полицию о подозрительной активности террористов в Европе. Последнее предупреждение прозвучало в понедельник, 4 сентября. Западных немцев информировали, что на их территорию въехала еще одна группа террористов.
Родственники погибших в Мюнхене спортсменов утверждают, что западногерманская разведка между 21 августа и 2 сентября получила как минимум три предупреждения о приезде в страну палестинских боевиков. У немецких властей были все основания позаботиться о безопасности. За предшествующие Олимпиаде десять месяцев «Черный сентябрь» провел пять операций в Западной Европе, из них три — в Западной Германии.
Но в Бонне и Мюнхене куда больше опасались собственных террористов — леваков.
Председателю советского Комитета по физической культуре и спорту Сергею Павлову министр внутренних дел ФРГ Ганс Дитрих Геншер говорил:
— Западная Германия переживает сейчас сложный период, его усугубляют участившиеся в последнее время террористические акты. Еще не ясно окончательно, какие силы стоят за спиной экстремистов. Нас весьма приятно удивило, что Германская компартия отмежевалась от террористов и изъявила готовность принять участие в их выявлении. Это очень важно, ибо бандиты прикрываются революционной терминологией.
Сергей Павлов пересказал его слова председателю Германской компартии Курту Бахману. Главный западногерманский коммунист сказал, что немедленно информирует об этом правление партии, и горячо поблагодарил советского гостя:
— Ваше собщение — это и есть проявление пролетарской помощи и интернационализма на практике.
Разговаривая с Павловым один на один, Геншер убеждал советского спортивного министра, что власти ФРГ сделают все для обеспечения безопасности:
— Мы внимательно следим за действиями врагов Олимпийских игр и гарантируем вам безопасность, хотя положение непростое. Мы принимаем новые меры по борьбе с нежелательными элементами, в том числе увеличиваем аппарат безопасности. Мы получили разрешение на запрет и разгон всевозможных манифестаций и сборищ в период Олимпийских игр.
«Геншер, — докладывал Сергей Павлов в ЦК КПСС, — предложил либо посредством посольства сообщить о людях, которых советская сторона считает опасными на Играх, либо направить в министерство внутренних дел ФРГ специального компетентного представителя, который будет консультировать немецкую сторону по соответствующим проблемам. О подобной форме сотрудничества МВД ФРГ договорилось с Югославией».
Всем западногерманским чиновникам советские гости внушали, что «антисоветская клеветническая деятельность радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа» несовместима с проведением Олимпиады».
Западногерманский министр прислушался к Павлову:
«Геншер обещал, что МВД берет на себя обязательство контролировать аккредитацию сотрудников «Свободы» и «Свободной Европы» в качестве корреспондентов или переводчиков».