Противостояние

Теперь жизнь Хар стала разнообразней, хотя казалось, куда уж дальше.

Ей приходилось следить, чтобы отношения Евы и Бринера оставались в тайне.

Это раздражало, раздражало, что любимая подруга не может быть счастлива со своим мужчиной. Сердце Хар рвалось каждый раз, когда она видела мимолетную печаль в глазах Евы после встречи с Бриндером.

Но в сером мире идет противостояние, в сером мире нельзя быть с врагом. Чувство бессилия угнетало Хару. Но Советники по-прежнему ничего не желали слышать о переговорах с упырями.

- Скажи, Хан, почему? - спрашивала Хара своего друга после очередной тщетной попытки, перекладывая кнут из руки в руку. - Неужели так сложно встретиться и поговорить? Я не могу понять этот мир. Я живу в нем, но это неправильная жизнь. И весь ваш мир, он словно... - Хар замолчала на полу-фразе, не зная, какое лучше подобрать слово. Единственное приходящее ей на ум, пугало девушку. «Мертв», - но в это не хотелось верить: мир, где живет Ева не может быть мертвым, мир, где Ева любит и любят ее — тем более.

- Никто не знает, когда началось противостояние, - плавно звучал голос Хана, - и никто не знает, когда оно закончится. Говорят, была звезда, было сияние. Оно поглотило Неизменных, и божества покинули наш проклятый мир. Как падальщики баньши шли и поглощали пропащие души. И появилась Пелена. И столкнулись баньши с упырями. И с тех пор противостояние вечно.

И Хар оставалось лишь исполнять свой долг.

Ей приходилось ходить с отрядом армии на болота, рудники, к торфяным и угольным залежами, на которые упыри также претендовали. И там снова сталкиваться с пришельцем.

Бриндер, будучи простым разведчиком, ничего толкового о нем сказать не мог. Упырь даже не мог рассказать, откуда этот парень у них появился.

А инопланетянин каждый раз приглашал ее на встречу, но Хара упорно отказывалась. Ей одновременно хотелось и не хотелось видеться с ним. На одной чаше весов стоял интерес, на другой — Ева, ее добрая, ласковая и заботливая баньши. Этот пришелец может опять начать соблазнять рассказами про космос и поселит в душе призрачную надежду на то, что Хар узнает, вспомнит, кто она и откуда. Но цена — бросить Еву, бросить всех баньши, бросить чужой, но приютивший ее мир. И эта еще не обозначенная дилемма была слишком неразрешимой для нее.

И каждый раз, вернувшись с очередного похода, Хара задумчиво сидела на широком подоконнике, смотрела на россыпь звезд, отгоняла сомнения и мечты и переводила взгляд на мирно спящую подругу: в последнее время Ева была бледнее обычного и часто спала. И последнее время питалась Ева исключительно травой и кореньями.

- Я не хочу, даже не могу смотреть на души, - как-то задумчиво призналась ей баньши. - Недавно отряд Элиты вернулся из-за Пелены. Вернулся с новыми душами, свежими, дурманящими. Но от этого дурмана хотелось плакать, мне больно, Хара, я не знаю почему, но мне больно смотреть на души, больно находиться с ними рядом.

А это не раздражало и не угнетало. Это пугало.

***

Три раза отказав, на четвертый Хар не выдержала, любопытство взяло верх над сомнениями, и она согласилась на новую встречу с пришельцем. Опять в лесу.

Он вновь рассказывал о космосе и иных мирах, и ей казалось: еще немного и вспомнит что-то очень важное.

Темные листья леса угрюмо шелестели, а на тяжелом сером небе в эту ночь не было видно звезд, погода вновь портилась: теплые дни оказались слишком быстротечны, как будто говоря, не надеяться на лучшее в этом мире.

- Хочешь посмеяться, - внезапно усмехнулась Хар, перебив парня, - а я не знаю, как тебя звать.

- Называй меня Сабек, - улыбнулся он.

- А я Хара.

- Хара? – немного удивленно переспросил парень.

- Вертится в голове, - скривилась девушка, - Хар, Харо, - замолчав, она предупреждающе подняла руку и, приложив палец к губам, кивнула вверх на дерево: услышала из лесной чащи.

«Это Айрон, - мысленно пояснила она, сидя с парнем на ветке и провожая взглядом направляющегося к городу баньши, - он старейшина деревни изгоев. И зачем ему в город? Ой-ой, пойду я».

«Но…», - хотел возразить пришелец Сабек.

«Потом, - испугавшись, что Айрон, спустя столько светил решил рассказать о Еве и Бриндере, не стала слушать его Хара, - все потом».

***

Первым делом она забежала в их с Евой комнату: родная баньши, как ни в чем не бывало, поглощала тарелку травы. Хара хотела было облегченно вздохнуть, но стук в дверь не дал этого сделать.

- Быстро ко мне, - подозвала Хара и, спрятав за спиной кнут, открыла: за дверью стоял Хан.

- И какими судьбами? - как можно спокойнее постаралась спросить Хара.

- Старейшина изгоев заходил, просил передать, что хочет с вами двумя встретиться через час у деревни, - голос у Хана был крайне недовольным. - Зачем вы ему? - то ли злился, то ли переживал он. - Припасы мы изгоям носим, обратно вам нет смысла возвращаться!

- Ладно, ладно, разберусь, - отмахнулась Хар.

***

Чтобы не тратить зря время, Хара решила поехать на «коне», Еву посадила вторым пассажиром.

Ночь стала еще темнее, еще мрачнее. Они объехали овраг с деревней — тот был непривычно тих, как будто все не спали, а притаились, боясь большой беды. Даже ночные сверчки замолкли. Это настораживало, и Хара решила дальше пойти пешком, оставив «коня» у края оврага. Прохладный ветер дул в спины, подгоняя.

Местом встречи старейшина выбрал тропинку между деревушкой и лесом, ближе к последнему. И уже ждал их там, стоя, скрестив руки на груди.

- Айрон! – Не мигая, смотря за его спину, Хара загородила собой Еву, - только не двигайся.

Из темноты чащи медленно, напрягая все свои мышцы, скалясь и готовясь к прыжку, вышли двое вульфоф, а за ними еще двое, и еще четверо.