Страница 1 из 76
Разорванные объятия
*****
Сумка оттягивала мое плечо и мешала пробираться сквозь толпу. Много. Так много людей. Нью-Йорк поглощал меня, не дав сделать и шагу. Меня била дрожь, от предвкушения, от волнения. Я сделала это! Я приехала в Нью-Йорк. Я не сдалась под натиском обстоятельств.
- Помочь? – я подняла глаза и увидела его. Того самого. От которого сердце перестало биться и я забыла, какой сейчас год. Глаза цвета жженого кофе, горькие и терпкие. Волосы в безумном беспорядке спрятаны под кепкой. И лицо. Самое прекрасное, что я видела, когда либо.
- Н-н-нет, - я буквально вытолкнула это слово из себя.
- Джэй, - парень протянул руку и улыбнулся. И, о Боже, я захотела умереть, прям там, на грязном вокзале в толпе незнакомых людей. Ни один парень не имел права так улыбаться, словно он сам ангел, словно рай, был создан для него.
- Ева, - я вложила свою ладонь в его, и пожала.
- Митчелл! Нам пора!- кто-то окликнул его, и я чуть не захлебнулась от разочарования.
- Был рад, познакомится, - он послал еще одну обворожительную улыбку и отвернулся, догоняя друзей. Мы разошлись в разные стороны вокзала, и мне пришлось приложить усилия, чтоб не бросится его догонять.
Я опустилась на тротуар, дав передышку плечам, и огляделась. Этот город был огромен. Я знала, что если не покажу зубы, то он проглотит меня и выплюнет где-то на задворках, в самых жутких районах. Таких как я были тысячи, пачки, штабеля. Мы все ехали, сюда преследуя очередную безумную мечту. Но, черт возьми! Меня этот город запомнит! Я покажу зубы.
Моим домом была Атланта, и она ох, как долго не отпускала меня. Но в моей жизни значение имели только танцы, с самого моего рождения. Ради них я вставала в шесть утра каждый день и тренировалась, тренировалась, тренировалась. Доводила себя, требуя все больше и больше. И в один прекрасный день я поняла, что этот город меня давит, что он дал мне все, что мог. И я рискнула, у меня не было никакой уверенности, что все получится, но я знала, что если не сделаю этого сейчас, то буду жалеть всю жизнь.
В Нью-Йорк я приехала в шестнадцать лет, это возраст, когда твои мечты, и ты могут покорить любую вершину. Жизнь в Нью-Йорке иногда была адом, деньги, которые высылали родители, не тратились на еду, одежду, и съем квартиры. Я жила у знакомых людей, я искала, где бы переночевать хотя бы на одну ночь, я не раз коротала ночи на полу, и все было ради того, чтобы осуществить мечту. А для этого я посещала занятия известных хореографов, репетировала с лучшими партнерами, я жила своей мечтой как сумасшедшая.
В двадцать лет мне повезло, и я стала работать у великого хореографа Джона Мемфиса, для своих «Мемджи». Он помог мне раскрыться. Под руководством Мемджи я научилась танцевать контемп. До этого моими стилями были хип-хоп и поппинг. Сотрудничала я с его арт-балетом два года, а потом также как и с Атлантой – распрощалась.
Многие могут сказать, что я летела по жизни мотыльком, что лучше остановится на том, что есть и сказать себе «стоп». Но мне было двадцать два, я знала, чего хотела, и все еще этого не получила. Те, кто меня не знали, могли подумать, что я – сумасшедшая. Мне безумно нравилась моя жизнь, жизнь за гранью, свободно.
В Лас-Вегасе проводился кастинг в мюзикл, и я решила испытать себя в новой роли. Купив билет в один конец, я села в самолет и оставила Нью-Йорк позади. Меня ждала новая вершина и соблазнительный Город Греха. Поговаривали, что для роли ведущего хореографа был приглашен известный британский танцор! В общем, держа в руке номер 524, я стояла и ждала своего выхода. Проба прошла отлично, я знала свое тело, я умела ним управлять. Когда мое выступление было окончено, я позволила себе рассмотреть жюри кастинга. И буквально приросла к месту. Это был он, тот парень. С невероятной улыбкой и лицом ангела. После нескольких тренировок мы с ним начали общаться, я напомнила ему наше первое знакомство, после чего мы оба рассмеялись. А потом… потом, я влюбилась в него, и это была моя первая настоящая любовь!
Джэй был великолепен, танцевал как Бог, соблазнял как Дьявол, улыбался, как ангел. Я буквально ничего не видела кроме него, моя любовь к нему была как зависимость. Да, он тоже любил меня, но не мог сказать себе «остановись» при виде хорошенькой девушки. А я терзала себя ночами, ставила крест на отношениях, а потом появлялся он, до безумия красивый, брал за руку и уводил танцевать. Единственное, за что я действительно была ему благодарна, так это за танец! С Джэйем я не танцевала, с ним я парила, чувствовала, любила.
Когда-то это должно было произойти. В группе появилась новая танцовщица, и он снова не устоял, он снова мне изменил. Когда Джэй на коленях просил вернуться к нему, я не смогла его простить. И он отомстил, отомстил самым мерзким способом. Она была не одна, их были десятки. Я скрывала свою боль, держала ее в себе. Прикусывала губу и улыбалась глазами. Только чтобы не признавать, как же на самом деле мне было больно и одиноко. Говорила, что у меня все хорошо. Заставляла себя улыбаться и делала вид, что ничего не произошло. И только глубокой ночью, уже, когда никого не было рядом, я могла быть собой. Я ревела ночи напролет и проклинала его, ненавидя мир за то, что он существует в нем. Хотя клянусь, я любила его.
Я ушла оттуда, больше не могла этого выдерживать. Устроится на новую работу не получалось, у меня начался кризис в кошельке, депрессия в душе, и ломота от бездействия в ногах. В довершения всего меня ограбили. Это стало последней каплей. Я официально возненавидела Вегас. В кармане были припрятаны последние сорок долларов, и я решила пропить их в ближайшем баре, отмечая свою неудачную жизнь.
Как бы мне хотелось помнить ту ночь досконально. Но я припоминаю лишь, как он подсел ко мне знакомиться. Я подняла глаза и замерла. Он был таким. Таким. Обычно в мюзиклах в этот момент все начинают петь и танцевать, потому, что мне чертовски хотелось выпрыгнуть на барную стойку и тоже начать петь.