Страница 7 из 27
- Здорово! И, как, нравится? - заинтересованно спросил я.
- Лев, оказывается в полиции, не поверишь, как на фронте, не знаешь, что тебя через час ожидает… - Я уж не говорю о завтрашнем дне.
Мы выпили ещё по "одной" и закусили «чем бог послал!»… То есть, малосольными огурчиками с салом.
Водочка, вы же знаете её змеюку, смелость придаёт неимоверную и на юмор тянет. Вот и меня потянуло ... не в ту степь.
- Славик, а дачку эту, «маленькую», тебе тоже в полиции презентовали? – с ехидцей поддел я друга.
- Ты, что! - возмутился он, и даже лицо его побагровело. - Говори, да не заговаривайся, а то быстро бока намну! Это тёщина дача. Ей от покойного мужа в наследство досталась.
- Ааа…, и я включил «заднюю скорость». Правда ведь, намнёт мне бока мой закадычный, лучший друг. За ним не заржавеет.
- То-то, что «Ааа». Та-а-ак… - Вижу пить тебе больше нельзя. Свою норму на сегодня ты выполнил с лихвой. Пошли, я помогу тебе добраться до постели или, может быть, по старой дружбе, как тогда, раненого, на руках донести?
- Ну, ты, говори, да не заговаривайся! – отомстил я ему. Нечего! Сам дойду, не такой уж я пьяный!
- Вот и ладненько, вот и ладненько! Но я, всё же, провожу Вас, господин бывший майор, а теперь писатель. Позвольте Вам помочь, Ваше Писательское Величество, подняться по лесенке? - нажал он на «Вам», на «майор», и на «писатель».
- Позволяю, господин полковник. Никогда раньше не было у меня сопровождающих лиц в чине полковника, да ещё, полиции…, так что, господин полковник, не поверите, даже приятно.
- Не заносись, не заносись! Это в первый и в последний раз. А вообще, Левка, скажу я тебе откровенно, ты разучился пить совершенно.
- Не с кем было соревноваться, - пробормотал я, и сделал пару шагов по лестнице.
Славка лукаво улыбнулся, и легонько хлопнул меня по плечу. После его «легонько» у меня подкосились ноги и я чуть не присел всем задним местом на лестницу, но спасибо другу, поддержал, не дал упасть.
Неожиданно у меня в голове откуда-то появилась вполне здравая и очень назойливая мысль, я даже приостановился, так она меня удивила.
- Что с тобой? – забеспокоился мой друг. Тебе плохо?
- Слав, а ты... расскажешь мне о каком-нибудь интересном случае из твоей милицейской практики?
- Не… милицейской, а… полицейской, запомни, дубина! Ох, уж эти мне писатели, - покачал он, как-бы удивлённо, головой. Пьяный-пьяный, а смотри-ка ты, всё норовит что-нибудь выпытать… разведчик хренов.
- Слав, не жмись, помоги другу, а то у меня полный застой в работе, а в голове… ну, ни одной путной мысли не проскальзывает. Я тебе, честно, как другу… иии, больше никому-никому, слышишь, ни-ко-му. Чш-шш... и я прижал, по-моему, палец к губам, или мне это показалось.
Но я старался, честное благородное слово, очень старался это сделать, но я, всё-таки наверно промазал, потому что мой палец почему-то оказался не прижатым к губам, как я хотел, а у меня на переносице, ближе к глазу.
- Хочешь, Слава, я признаюсь? – и шутки ради состроил мину очень похожую на заговорщицкую.
- В таком состоянии, друг ситный, не стоит признаваться ни в чём и никому, даже лучшим друзьям.
- А я всё же признаюсь тебе, как самому наилучшему другу. Ты прав, Славка, я очень давно столько не пил, и я уже полгода простаиваю…
- Майор, простаивают поезда. А, вообще-то… тебе пить надо меньше, вот и появятся светлые мысли в голове.
- Неа, Слав, я серьёзно. Я ж тебе говорю - я давно не пил… столько… ии-и… поэтому, понимаешь, и раз-раз-развез-ло меня. Слав, давай…, давай… прямо щас…, вот тут… на лестнице сядем и ты будешь мне рассказывать. Ты… мне…расскажешь, Славик?
- Лёвка, тебе надо отдохнуть с дороги, ты вон как "устал", даже ноги не хотят идти… Завтра, на трезвую голову… поговорим. Сейчас у меня голова… тоже не очень-то соображает. Ты отоспишься после дороги, я вернусь после работы, тогда и поговорим, лады? А сейчас, тебе лучше послушаться старшего по званию друга и, не сопротивляясь, не хватаясь за перила, аккуратненько переставлять ножки.
И, Славка, подхватив меня под мышки, потащил по лестнице куда-то наверх.
- Лады! – по-моему, не очень уверенно, кое-как перебирая ногами, согласился я.
Глава четвёртая
Проснулся я поздно. В доме стояла почти полная тишина, только какая-то заблудшая муха назойливо билась о стекло. Поднявшись с постели, я выглянул в окно. Солнце плавало в бездонно-голубом небе, освещая верхушки деревьев в саду. А над ягодными кустами и деревьями, перелетая с одной ветки, на другую, сновали бабочки и стрекозы.