Готские письма

Вернемся к 27-му параграфу Иордана. Король Филимер повелел, чтобы войско готов вместе с семьями отправилось в путь. Переводчик комментирует: «Exercitus, переводимое нами как “войско”, означает, собственно, всю мужскую боеспособную часть племени, которую сопровождают familiae – здесь в смысле обоза с женщинами, детьми, стариками и имуществом». Иордан особо подчёркивает, что на этот раз готы переселялись вместе с семьями. Значит, в предыдущей легенде речь шла о путешествии только мужчин-готов, охотников за удачей, то есть скорее даже о военно-поисковой экспедиции, чем собственно о переселении племени.

Теперь же всё по-другому. Теперь готы, уже вполне «ульмеругизированные», идут с обозом из семей и скарба. Можно предположить, что боеспособная часть племени составляла около тысячи воинов, и под их защитой было около трёх – шести тысяч некомбатантов. Почему готы решили уйти? Иордан в качестве причины называет перенаселение. Земли новой северной родины не могли прокормить возросшее племя готов. Однако мало кто уходит со своей земли, пусть и не самой удобной и плодородной, добровольно. Наверняка существенной, хоть и не названной причиной явилось возросшее давление на готов со стороны враждебного окружения: германских, балтийских и прочих племён. А кроме прагматики была ещё и идеология. Как мы увидим далее, готы всегда двигались за мечтой. Их короли всегда вели их в какие-то блаженные земли. А потом в новые. И опять. Пока в XVI веке последняя готская королева Изабелла Кастильская… но об этом позже, позже.

Куда ушли готы и каким они шли путём? Они ушли в Ойум, что в землях Скифии. Считается, что Ойум готов расположен был в низовьях Днепра, в Северном Причерноморье. Это территории современной Украины – Одесса, Николаев, Херсон, Запорожье. Расстояние между Гданьском и Херсоном около тысячи трехсот километров. Дневной переход войска с обозом составлял едва ли более тринадцати километров. Значит, готы шли в свой Ойум не менее ста дней! На самом же деле гораздо больше. Многие месяцы, а возможно, и годы. В Европе II века дороги были редкостью (были ли вообще за пределами Римской империи?) Местность сложная, пересечённая. Но главные трудности такого перехода всё же не географические, а политические.

По Римской империи готы двигаться не могли. Несогласованный транзит был невозможен: это было бы вторжение и как таковое осталось бы в римских хрониках. Значит, движение готов от Готискандзы в Ойум могло осуществляться только по землям, неподконтрольным Риму. Это области вандалов, бургундов, венедов и, наконец, сарматов. Но неподконтрольные Риму – не значит пустые, ничьи и никем не контролируемые территории. Все земли уже были чьи-то. Особенно внимательно контролировались естественные пути, удобные для походов, например берега рек. Трудно представить себе, что войско готов вместе с обозом могло пройти по землям варваров незамеченным.

Допустим, вандалы могли выпустить готов по договорённости: они же сами готов и выдавили, и были рады – пусть убираются подобру-поздорову. А венеды? Как венеды, имевшие уже свои военно-племенные образования, могли отнестись к подозрительному табору чужаков? Другой вопрос: были ли у короля Филимера точные разведданные о месте назначения? Знал ли он, куда именно направляет свой народ? Иордан говорит только: в поисках удобнейших областей и подходящих мест Филимер пришёл в земли Скифии.

То есть получается, что он не знал, куда идёт. Просто искал подходящие места. Шли, шли – места неподходящие. Дальше идём. А потом: вот – подходящие! Остаёмся. Тяжело идти, не зная куда, да ещё с обозом из нескольких тысяч небоеспособных сородичей. Напрашивается, конечно, аналогия из семитского фольклора, но готы шли не по пустыне, а хуже – по землям славян. И совершенно непонятно, как они решали со славянами (венедами) вопрос о проходе.

Вариант «пройти незамеченными» рассматривать не стоит, ввиду абсурдности. Остаётся два варианта. Первый: договариваться, примеряясь, может, победим этих, как раньше ульмеругов? Нет? Тогда дальше. Заплатив некоторую дань за проход и поклявшись, что не останутся на этой земле. Возможно, получив сведения о соседних областях, куда можно вторгнуться. Или даже заключив союз и договор о совместных военных действиях. Второй: всюду прорываться с боем. Тысяча отмобилизованных готов – это очень серьёзное войско. Но обоз-обуза из семей усложняет боевые действия. И местность чужая, незнакомая. Поэтому, скорее всего, готы продвигались (если продвигались) с помощью союзов и договоров, подкреплённых демонстрацией военной силы.

Далее у Иордана какое-то совсем тёмное место: «Филимер, восхитившись великим обилием тех краёв, перекинул туда половину войска, после чего, как рассказывают, мост, переброшенный через реку, непоправимо сломался, так что никому больше не осталось возможности ни прийти, ни вернуться. Говорят, что та местность замкнута, окружена зыбкими болотами и омутами; таким образом, сама природа сделала её недосягаемой, соединив вместе и то и другое. Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там раздаются голоса скота и уловимы признаки человеческого пребывания, и слышно это издалека».

Иордан рисует нам страшный загадочный сюжет, достойный Стивена Кинга, хотя и непонятно, кто кого должен быть достоин. Получается, что дело было примерно так. Филимер вместе с племенем подошёл к большой реке. Увидел на той стороне какую-то прекрасную землю. Вроде миража, острова Блаженных, земного рая, Китеж-града. Готы спешно соорудили мост (или мост уже был?) и стали переправляться. Успело пройти около половины войска, а также семьи несчастных и их скот. И мост сломался. Да так, что готы не могли его починить, не могли и построить новый. Они лишь смотрели беспомощно, как исчезают в тумане за рекой их родичи, половина готского племени. Бросились искать путь на заколдованный остров, да не подступиться: болота и омуты кругом. И странно, как стоял тот мост, что теперь разрушился, словно его и не было. А родичи тем временем совершенно пропали в зыбком мареве.

О чём эта страшная и загадочная история? Может, эта легенда – отголосок настоящей трагедии, воспоминание о том, как многие готы сгинули по дороге где-то в Пинских болотах и топях? А может, о том, что половина готов сразу ушла в божественную землю, в Китеж-град. Или стала племенем духов, призраков. И даже скот их стал призрачным, и до сей поры слышны то вроде бы мычание скота, а то людские разговоры и песни в страшных безлюдных топях, в запретной земле. А может, это трясина урчит и стонет…

Иордан продолжает так: «Та же часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку, оказалась, говорят, перемещённой в области Ойум и завладела желанной землёй. Тотчас же без замедления подступают они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы». Похоже, дело было так. Отчаявшись проникнуть на заколдованный берег, Филимер с оставшимся войском продолжает движение вдоль реки. И находит наконец удобную, земную, не волшебную переправу. Готы переходят реку (наверное, Днепр) и захватывают плацдарм на другом берегу. Вступают в бой с местными жителями и побеждают. Они дошли до новой земли. И здесь начинается новая Готия. Уже третья, но не последняя на длинном пути странников-готов.

На этом я пока оставляю тебя и иду спать. Будь здоров.

Дорогой друг! Как ты знаешь, в Европу я теперь не могу летать. Зато у нас есть Крым! Впрочем, он всегда у нас был. У нас, у готов. И я побывал на Мангупе. Это древняя столица Крымской Готии, иначе называемая Дорос, и находится она недалеко от нынешнего Бахчисарая. Я был в Бахчисарае по делам и не преминул сделать крюк, чтобы навестить Дорос-Мангуп. Исполнилась моя мечта! Мне показалось, что я всё помню: помню город, базилики и крепость, помню купцов-евреев, готскую гвардию и как умирал с хазарской стрелой в юном сердце у южных ворот. Но это всё грёзы. А расскажу я тебе про русские походы и Крымскую Готию.

Первый русский поход в Крым состоялся около 792 года. Походу предшествовали следующие события. В VIII веке Северное Причерноморье, Крым и Северный Кавказ были ареной столкновения геополитических интересов двух держав: Византийской империи и Хазарского каганата. Противоречия решались то миром, то переходили в конфликтную стадию. На политическое и экономическое противостояние накладывалась война идеологий, представленных в то время в виде религиозных систем.