Страница 22 из 133
- Да пусти меня! Больно ухо! - Кай отскочил к окну. - Я что, пятилетний? Ласточка? Сдурела совсем!
Он запыхался, взмок и выпитое вино ударило в слабую после болезни голову. Стучало в висках молоточками. В глазах опять начало темнеть.
Лекарка уселась на сундук и аккуратно расправила юбку. Потом положила обе руки на колени, ладонями вниз, очень ровно. Лицо ее ничего не выражало.
Кай заметался по комнате, едва не сшибая все углы. Саданулся коленом о кровать, взвыл, уселся, смяв покрывало. Молоточки стучали все сильнее.
- Не поднимай ветер, мальчик, - Ласточка продолжала сидеть спокойно. - Ты или расскажешь мне подробно и честно, что с тобой происходит, или я, как бог свят, выгоню тебя на улицу прямо сейчас. Я не могу допустить, чтобы ты в следующий раз выстудил кровь в жилах больного или обрушил кровлю.
Кай потряс головой, словно отметая ее слова, со стоном прижал руки к вискам, свел брови.
- Нечего тут стонать, рассказывай, - Ласточка была непреклонна. - Я не для того тебя держала у себя две недели и лечила, чтобы ты сам себя сгубил дурацкими выходками.
- Я ничего не знаю! - Кай глянул честными глазами. - Со мной никогда такого не было! Я не знаю, ну Ласточка...
- Хватит канючить! С тобой никогда такого не было, и потому я отдирала тебя от простыней, как рыбину со льда. Чтобы никто не увидел, что ты творишь в беспамятстве.
- Так ты поэтому меня забрала?
- А почему еще? - возмутилась лекарка. - Думаешь, мне приглянулись твои тощие кости? Или я обожаю не спать ночами, ворочаясь на сундуке? Он твердый, между прочим!
Кай сполз на пол, подобрался поближе. Глянул снизу вверх.
- Я не знал...- пробормотал он. - Я думал...
- Ты думал, что я такая же дура, как шестнадцатилетка Тинь. Это ей ты можешь морочить голову, и строить глазки, а мне уже много лет, Кай. Я не интересуюсь сопляками, которым еще надо держаться за материнскую юбку. Кстати, где твоя мать? Кто она?
- Умерла, - Кай уставился в пол, разглядывая чисто выскобленные доски. Провел пальцем по трещине в половице. - Моя мать умерла.
- Рассказывай, - велела Ласточка, сверля взглядом его затылок. - Я не верю, что все эти штучки начались только сейчас.
- Ну зачем тебе!?
- А затем. Я может смогу что-нибудь для тебя сделать. А может, и нет. Но мне надо знать, кто ты и что с тобой происходит.
Кай вздохнул, чувствуя давящее пожатие повязки на ребрах.
Ничего плохого ему эта женщина еще не сделала. Наоборот. Ну за ухо оттаскала, это не в счет. Гречка... и черт бы с ней. Почему он на нее так зол тогда?
- У тебя дети есть? - пробурчал он, не отрывая взгляда от половиц.
- Нет.
- А почему?
- По кочану. Мы ведь сейчас не обо мне говорим, так?
- А о ком?
- Кай!
- Ладно.
- Что ладно?
Он помолчал, подбирая слова. Это ей знать не надо, это и вовсе не стоит. И это. Вот то, пожалуй, тоже.
- Я так и вижу, как ты крутишься и выдумываешь, как половчее меня провести, - проницательно сказала Ласточка.
- Отстань, - огрызнулся он. - Я не люблю рассказывать.
- Да-да, ты таинственный и непостижимый. Но придется.
- Матери я не помню!- зло выпалил он, собравшись с духом. - Она была из благородных, это точно. Меня воспитал Вир, он брат ее был, двоюродный. Я жил с ним, пока не исполнилось пятнадцать. Был его оруженосцем. Я, наверное, плохо себя вел... А он...
- Лупил тебя доской от забора. Я его понимаю.
- Вобщем, он меня с детства опекал. Вир был странствующий рыцарь, иногда нанимался на службу на сезон-другой.
- И тебя с собой таскал.
- Ну да. Иногда мы часто переезжали с места на место. Он по-своему любил меня. И заботился.
Кай снова глянул на Ласточку, стараясь сделать взгляд попроникновеннее. Женщина задумалась о своем, но слушала внимательно. А он вдруг вспомнил, живо и ярко, как все было. Сколько крови он попортил своему рыцарю.
... Кай зашевелился, неуверенно поднялся на четвереньки, зачем-то попытался поправить оторванный рукав. Разьезжающимися глазами посмотрел на стоявшего над ним Вира.
Захихикал.
Пьян он был вдребезги.
- Вставай, - сказал Вир ровным баритоном. - Поднимайся на ноги, холера тебя забери. Не дело приличному юноше обжиматься в кабаках со всякой швалью.
Кай неуверенно встал на одно колено, ощупал виски, дернул головой, откидывая длинные волосы.
У Вира у самого были такие, смоляные, рассыпающиеся на отдельные перья, только с сильной проседью.
Кай отлепил от лица мокрую прядь и облизал губы. Свет факела плясал на его рыцаре, выхватывая пятнами то худые руки, то тень под скулой, то злые блестящие глаза.
- Вставай, Кай Вентиска - повторил Вир. - Нечего тебе тут делать. Пора спать. Пойдем.
Кай вцепился Виру в штанину, попытался встать на оба колена, его повело. Второй рукой он сцапал широкий рыцарский пояс, повис, потом шатнулся, уткнулся лицом в непотребное место и снова хихикнул, как публичная девка.
Ему было очень весело.
Вир глубоко вздохнул и вздернул того на ноги одним рывком.