Страница 2 из 133
Тень той же пропасти искажала лица ближних.
- Стойте! - крикнула она не своим голосом. - Уймитесь, дуры! Убьете... раньше времени. Важ, Беляк, в дуб его. Зяблик, готовь кувалду. Дарге, слышишь? За Зерба моего, за Ришу, за Калю, за касину малявку...
- Сдохни, тварь!
- Гореть тебе в аду!
- Убьюууууу!
Дарге рванулся, напрягая все силы, вздулись жилы на мощной шее, веревка лопнула. Темный, страшный, он метнулся вперед, но подкосились ослабевшие от зелья ноги, и он рухнул, ударившись головой о ствол дуба, запятнав его красным.
Бабы завизжали, Зяблик поднял меч, как палку, но Дарге лежал неподвижно, с вывернутыми за спиной руками. Сознание покинуло его.
У Кани словно в глазах просветлело. Надо же... разошлись, как дарговы кровососы...облик человеческий потеряли... Видно и впрямь слово он какое знает, что людей на душегубство тянет, как зверей лесных.
Ее родичи переглядывались, проводили ладонями по глазам, словно отбрасывая морок.
- Мы сюда не юродствовать пришли, - проговорила Каня, обводя всех тяжелым взглядом. - А суд судить. Лорд наш клялся в верности земле, солю целовал. Чудовы Луга хранить обещал. А сам окаянствовал хуже врагов, хуже нечисти.
- Сам он враг и нечисть! - выкрикнули из толпы.
Обмякшее тяжелое тело перевалили через расщелину в дубе, под него подсунули меч. Зяблик, выдохнув, шибанул кувалдой по распорке.
Освобожденное дерево стиснуло дарговы ребра, как клещами, голова вскинулась, глаза страшно выпучились и по бороде потекла алая кровь. Дикий рык исторгся из надсаженного горла.
Каня бесстрашно подошла ближе, схватила лорда за спутанные волосы и приблизила искаженное лицо к своему.
- Сто веков этот дуб простоит и будет тебя стеречь. Помучайся теперь стократ за всех, кого ты клялся защищать, а сам мучил и убивал.
- Клялся, да проклялся!
- Кровохлеб!
Лорд захрипел, силясь ответить, на губах вздулись пузыри.
- Тебе есть что сказать, Дарге? - Каня нагнулась ниже.
- Лошадь... - выдавил он. - Отпусти...
Женщина выпрямилась.
- Кобылу-то твою? Вот еще. Всем известно, что кобыла твоя - мара полуночная. Какого рожна нам ее отпускать? Пусть сдохнет в сарае. Все твое - пусть сдохнет навеки, мучаясь, Дарге Дорхан. И тебе не будет легкой смерти.
Она разжала пальцы, развернулась и пошла прочь.