Заброшенный скит

Вот только, как заметил дотошный Мозгляк из Саратова, слово Юрт в названиях деревень и посёлков стало писаться через дефис: – То есть, через короткую черточку. – пояснил он специально для Чичкина Коли.

Затем за окном вагона промелькнули названия уже чисто чеченских селений – Гудермес и Аргун. Здесь их поезд стал тормозить и скоро остановился, как вкопанный. Какое-то время стояла гнетущая слух тишина. Затем, по составу пронёсся зычный приказ: – Все подразделения на выход! Приехали…

Мотострелки подхватили свои вещмешки. Ринулись к выходу и стремительно выскочили из, порядком им надоевшего, железнодорожного транспорта. По команде своих командиров, быстро отцепили платформы с воинской техникой и построились рядом в линейку.

Поезд дал долгий прощальный гудок. С шумом тронулся и двинулся дальше, в город под названием Грозный. В тот самый город, который они должны были сделать Тихим! По крайней мере, так всем сказал солдат Коля Чичкин.

Затем, началась спешная выгрузка. Однако, как ни торопились бойцы, а всё равно провозились весь вечер и ночь. Поужинали привычным сух.паем. Кто, как устроился возле огромных военных машин. Чуть подремали пару-тройку часов. Утром проснулись и стали ждать назначения. Впереди их ожидали рубежи столкновенья с мятежниками.

Приезд в Чечню

Время от времени, откуда-то поступали разнообразные, иногда довольно противоречивые, указанья большого начальства. После чего, некоторые подразделения в спешном порядке рассаживалась по различным машинам. Выезжали с территории станции и отбывали неизвестно куда.

Дошла очередь и до мотострелкового взвода, в котором служил Глеб и Мозгляк из Саратова. В четырнадцать часов их быстро погрузили в грязно-зелёный, бортовой автомобиль под поэтичным названием «Урал-375Д».

Как сообщил бойцам лейтенант, машину включили в колонну бронетехники 51-го парашютно-десантного полка Тульской дивизии ВДВ. Так что, они окажутся в отличной компании, хорошо подготовленных воинов.

Парню даже удалось расслышать часть боевого приказа: – …поступаете в их распоряжение. Пройдёте с ними до райцентра Шали. Оттуда выдвинетесь к Ведено…

Грузовик взревел дизельным двигателем. Колонна вытянулась длинной цепочкой и медленно двинулась в путь. До первой точки маршрута было всего восемнадцать километров довольно неплохого шоссе. К удивленью солдат, они тащились туда почти целый час. Потом, стояли ещё минут двадцать и только после этого, снова, никуда не спеша, покатились вперёд.

Машины выехали из городка и потянулись по узкой дороге, плавно поднимавшейся в Кавказские горы. Ни у Глеба, ни у его сослуживцев не возникло ощущения какой-либо опасности.

Вокруг них находились сотни отлично обученных и хорошо экипированных людей, принадлежащих к родной армии великой России. С ними в колонне шли десятки единиц бронетехники, оснащенной тяжёлым вооружением: пушками, крупнокалиберными пулемётами, автоматическими гранатомётами.

Имелись там и боевые ракеты самого различного класса, от зенитных до противотанковых. Они управлялись, как при помощи радио, так и наводились на цель самостоятельно. Ну, скажите, пожалуйста, что мог сделать десяток чеченских мятежников против такой огромной военной структуры?

Молодым солдатам совсем не хотелось сидеть в тёмном, душном и сильно трясущемся кузове. Поэтому, они сразу отстегнули переднюю и заднюю часть брезентового тента. Подняли наверх и закинули на железные дуги, стоящие в полуметре одна от другой. Так стало намного светлей и прохладней.

Глеб сидел на жёсткой откидной скамейке автомобиля и смотрел то вперёд, над высокой кабиной, то назад, на вдребезги разбитый асфальт. Постепенно дорога поднималась с равнины. Она становилась всё более узкой, а по её сторонам всё чаще появлялись глубокие крутые овраги. Затем, пошли каменистые склоны холмов, которые с каждой верстой всё сильней прижимались к грязной обочине.

Сидевший рядом, Мозгляк из Саратова неожиданно зябко передёрнул плечами и, словно экскурсовод, мрачным голосом вдруг сообщил: – Скоро мы въедем в один из самых тесных проходов в знаменитом Веденском ущелье.

Неизвестно зачем, Глеб автоматически глянул на циферблат своего довольно простого хронометра. Было почти шестнадцать часов. Подняв глаза, парень покрутил головой и хорошо рассмотрел обстановку вокруг.

С одной стороны горной дороги поднималась безлесная каменистая круча высотой метров в десять-двенадцать. С другой, тянулся очень узкий, глубокий овраг, за которым виднелись острые гранитные скалы. Вокруг было очень спокойно, словно и не шла очередная война на Кавказе.

Неожиданно для бойца раздалось сразу несколько оглушительных взрывов. Одновременно с ужасающим грохотом, земля поднялась с обочины трассы и огромным султаном взметнулась к высокому синему небу.

– «Фугасы». – мелькнуло в голове изумлённого Глеба, а дальше всё завертелось, как при чрезвычайно ускоренной съёмке в кино. Брезентовый тент армейской машины сорвало взрывною волной. Грузовик приподняло над грязным асфальтом. Опрокинуло на бок и швырнуло направо, к холму.

Сидевшие в кузове люди, посыпались из него, как горох из разорванной торбы. Кувыркаясь, словно палые листья, они пронеслись по короткой дуге и врезались в крутой каменный склон. Безвольно скатились к узкой подошве возвышенности. Смешались в огромную кучу и замерли, как смятые тряпичные куклы.

Парень заметил, что Мозгляк из Саратова с размаху ударился о крупный гранитный валун. На мгновенье прилип к его гладкой поверхности и словно мешок сполз на обочину трассы.

Один из солдат с диким криком катался в пыли. Он старался зажать руками огромную рваную рану. В том месте, где секунду назад была нога молодого бойца, теперь виднелась обнажённая плоть перерубленных сухожилий и мышц.

Разорванные осколком сосуды брызгали тонкими струйками дымящейся крови. Они разлетались в разные стороны и, словно из пластмассовой лейки, заливали все камни вокруг.

Каким-то неведомым образом Глеб очутился в тесной ложбинке, зажатой между высоким холмом и шоссе. Парень с трудом оторвал от земли гудящую, словно колокол голову. Вскинул правую руку и осторожно ощупал лоб и макушку.

Оказалось, что армейская каска куда-то бесследно исчезла, а на глаза стекает красная ниточка тёплой и липкой субстанции. Он ощутил, что спина онемела от мощного удара о грунт. Конечности сильно дрожат и плохо слушаются его указаний.

Не придя ещё толком в себя, мотострелок приподнялся. Осторожно высунулся из мелкой придорожной канавы. Повертел головой и быстро глянул вокруг. Всё было окутано плотным облаком пыли и газов, выброшенных в воздух фугасами.

Пачкая небо клубами чёрного дыма, смрадно пылало множество грузовиков, заправщиков и БМД. Десятки горящих машин тесно сгрудились на разбитом асфальте и плотно запрудили дорогу на километр вперёд.

За плотной стеной пороховой и бензиновой гари Глеб увидел несколько стареньких «Т-72». Уцелевшие танки, в едином порыве, мчались вперёд. Они не обращали внимания на всех остальных. Двигались, словно огромный таран и сбивали с шоссе всё, что попадалось им на пути.

Машины, окутанные прожорливым пламенем, слетали в кювет, пролегавший вдоль склона холма. Опрокидывались, и сминались, словно картонные. Другим автомобилям повезло значительно меньше. Они кувыркались, как консервные банки. Оказывались возле обрыва и исчезали в глубоком овраге. Вряд ли кто из солдат смог бы выжить, упав с такой крутизны.

Однако, этим всё дело не кончилось. С другой стороны небольшого оврага загрохотало множество выстрелов из различного вида оружия. На остатки армейской колонны обрушился автоматный и пулемётный огонь.

Раскалённые кусочки свинца зажужжали вокруг, словно рой взбесившихся ос. Они застучали о камни, как частый металлический град. Стараясь укрыться от облака пуль, Глеб, как можно плотнее, прижался к земле.