Страница 14 из 17
И тут же обдумывал другой вариант возвращенья: – «Надеюсь, вогул не закроет дверь на замок, а Тагай разрешит мне войти в пустой дом старика? Глядишь, мне удастся найти у него кое-что из еды?» – он опять поднажал, но скорость ходьбы почему-то больше не стала.
Отметив сей удивительный факт, он перестал рвать из себя последние жилы, а пришёл к более благоразумному выводу: – «Не хватало мне ещё ногу себе подвернуть в таком буреломе, сломать кость или порвать какую-то мышцу.
Тогда придётся искать себе сук в виде рогульки, и тащиться с ним, как инвалид с костылем. Так я потеряю куда больше времени. Поэтому, главное мне сейчас добраться до нужного места.
А если старик вдруг куда-то умчался, то попрошусь ночевать к тем, кто обитает поблизости. Потом как-нибудь доберусь до Трёхреченска. Выезжают же они иногда из деревни?» – на этом он и сосредоточил основное внимание.
Теперь, беглец не только выдерживал направленье маршрута. Он стал следить за координацией и точностью движения ног при преодолении различных препятствий. Особенно, когда перебирался с одного ствола, поросшего мхом, на другой. Тут любая ошибка могла очень дорого стоить.
Только через два с половиной часа, дебри нетронутые рукой человека, начали понемногу светлеть. Вокруг появились деревья потоньше. Валежника и дремучих завалов попадалось поменьше. Идти было уже не так тяжело. Если бы парня не мучила усталость и жажда, то всё, вообще, оказалось отлично.
– «Пора бы уже и показаться селенью». – неожиданно подумал беглец и тут же с испугом спросил сам себя: – «Или я уже проскочил мимо маленькой вогульской деревни?»
Он остановился. Взглянул на часы. Сверился с направленьем движения и, убедившись, что идёт точно на юг, облёгчённо вздохнул. Осмотрелся по сторонам и вздрогнул от неожиданности.
Слева, в метрах пяти от себя, он увидел огромного матёрого волка. Он тихо сидел на сером пушистом хвосте. Был совершенно спокоен и неподвижен, как статуя. Он просто смотрел на незваного гостя глазами ярко-жёлтого цвета.
Парень похолодел от необоримого ужаса и замер на месте, как вкопанный. Что теперь делать, он не имел представления. Бежать бесполезно. Здоровый зверь догонит его через десять секунд, а загрызёт гораздо быстрее. Клыками по горлу и всё, братец, привет. Можешь разговаривать с мёртвыми сколько захочется.
Забраться на толстую ель он вряд ли успеет. Слишком близко находится хищник и, словно назло, рядом нет достаточно толстого дерева с удобными ветками. Остаётся схватить с земли острый сук и действовать им, будто штыком. Может быть, так удастся отбиться?
Стараясь не упускать зверя из вида, парень стал осторожно оглядывать землю в поисках палки нужных размеров. Как нарочно, ничего подходящего возле себя он не заметил. Только тонкие корявые прутики.
Вдруг, за спиной матёрого волка, сухо щёлкнула упавшая с дерева веточка. Никуда не спеша, зверь повернул крупную лобастую голову и чутко прислушался, не повторится ли подозрительный звук? Ничего не заметил и сел в ту же позу, в которой он был полминуты назад.
Пока, зверь поворачивал голову туда и обратно, Глеб успел разглядеть знакомый широкий ошейник, охвативший могучую массивную шею: – Тагай! – с облегчением выдохнул парень: – Ты как здесь оказался? Неужели поджидаешь меня?
На морде огромного пса не обозначилось даже намёка на какие-то чувства. Не отразилось на ней ни радости встречи, ни удивления от узнавания, не было вообще ничего. Виднелось лишь одно равнодушие, словно он выполнял чей-то очень неинтересный приказ.
Тагай легко встал на лапы. Повернулся к человеку хвостом и потрусил на юго-восток. Парень молча рванулся за ним: – «Значит, я немного отклонился направо». – с облегченьем подумал беглец: – «А если бы не встретил собаку, то, скорее всего, прошёл мимо маленькой вогульской деревни».
Ловко лавируя среди тонких деревьев, пёс быстро продвигался вперёд. Глеб благоразумно держался метрах в трёх позади. Не стоит набиваться в друзья такому серьёзному зверю. Захочет, так сам подойдёт.
К своему удивлению, парень не мог разглядеть следов толстых лап, оставляемых питомцем вогула. Трава за Тагаем продолжала стоять, как стояла, а старые листья не сминались под его большим весом. Получалось, что он и не шёл, а летел, как по воздуху.
Меж тем, время приближалось к часу пополудни. Глеб встал ещё до рассвета. Прогулялся по холодку на три километра. Побеседовал с древней богиней и, на прощание, врезался лбом в бревенчатый пол.
Потом пробирался по девственным дебрям. Естественно, он сильно устал. Поэтому, парень не стал думать о таких мелочах. Выбросил из своей головы странную мысль и отправился дальше.
Так они шли ещё минут десять-пятнадцать, но деревни почему-то всё не было видно. Глеб уже стал беспокоиться: – «Куда же ведет меня пёс?» – размышлял он про себя: – «Может быть, мне не следовало идти за Тагаем, а стоило двигаться так же, как раньше, то есть, точно на юг?»
Не придя ни к какому решению, он с тревогой глянул вперёд и увидел высокую продолговатую кучу, лежавшую у него на пути. Пригляделся к непонятному образованию и с удивлением понял, что оно состоит из простых кирпичей, густо заросших травой и подлеском.
Оценив величину странной груды и её сильно оплывшие контуры, парень с огромным трудом опознал в ней обычную русскую печь. Только она оказалась разрушена непогодой и временем.
Не останавливаясь возле развалин, невозмутимый Тагай потрусил себе дальше, на юго-восток. Глеб удивлённо покачал головой и поспешно последовал за своим провожатым.
Пройдя метров двадцать пять-тридцать, он наткнулся на вторую горку обломков. Следом за ней, на третью, четвертую, пятую… Всего Глеб насчитал ровно десять удивительных холмиков.
– «Выходит, раньше селенье было значительно больше». – сказал себе парень, поспешая за псом: – «Прошло какое-то время. Многие люди уехали в город. Те, кто остался, передвинулись поближе друг к другу. Так и возникла та деревенька, которую я видел вчера поздно вечером».
Вдруг Тагай резко свернул в левую сторону. Парень с недоумением посмотрел на собаку и сквозь плотный подлесок заметил нечто совсем неожиданное. Это была огромная ель, возвышавшаяся на несколько метров над кронами старого леса.
Увиденная картина так потрясла воображение Глеба, что он замер на месте, как поражённый ударом с небес. Ведь он очень отчётливо помнил старое дерево со сломанной веткой, расположенной недалеко от вершины.
Теряясь в догадках, парень в испуге оглядывался по сторонам. Сотни вопросов метались в его голове, но не было на них никакого ответа. Тогда он взял себя в руки и стал рассуждать максимально логично:
– «Судя по ближайшим деревьям, огромная ель растёт здесь не меньше, чем семьдесят лет, а то и побольше. Вчера, поздно вечером, я видел возле неё баню пожилого вогула, его прочный дом и сарай. Всё это находилось в небольшой деревеньке дворов в десять-пятнадцать. Мало того, сегодня, перед рассветом, я прошёл мимо данного дерева.
С тех пор, прошло девять или десять часов. Так куда девалось сельцо за столь короткое время? Откуда взялись здесь развалины русских печей и довольно высокий подлесок?
Или мне только кажется, что с того самого времени, когда я видел селенье, прошла всего одна короткая ночь?» – одёрнул парень себя: – «Неужели я наглотался плевков таинственной На’ги. Впал в забытьё и проспал двадцать лет, словно сказочный Рип Ван Винкль? Но даже за столь долгое время, лес на месте деревни не мог зарасти до такой сильной степени. Или я проспал значительно больше?»
Насколько Глеб помнил сюжет небольшого рассказа, Рип Ван Винкль пошёл на охоту на соседнюю гору. Встретил там людей в старинных камзолах и те угостили его стаканчиком виски.
Колониста слегка развезло, и он прилёг отдохнуть в тени под ближайшим кустом. Проснулся он постаревшим на двадцать человеческих лет и обнаружил, что за столь продолжительный срок, лишился всего, что когда-то имел.