Меж двух огней

С начальной школы обычно этим занимались мы с Ренни: рисовали на детских мордашках звезды, бабочек и тигровые полоски. Это всегда было нашим делом. Мне кажется, что это будет прекрасная возможность поговорить без Эшлин, Рива и остальных. Только я и Ренни, как это было всегда.

Делаю глубокий вдох и говорю:

– Мы ведь будем с тобой красить малышей?

Ренни делает кислую физиономию.

– Не думаю, что смогу. Прости, мне жаль.

На ее лице нет ни капли сожаления.

– Хорошо, – отвечаю я, стараясь не показать, насколько расстроена. Мечты так и остались мечтами.

– Мне нужно время, чтобы переодеться в костюм. Когда осенний фестиваль начинается? В пять? И заканчивается в восемь? Мне не хватит времени, даже если я бегом побегу домой из школы. – Ренни пожимает плечами. – А потом мы собрались выпить у Эш перед тем, как пойти в Заколдованный лабиринт.

Что? Все собираются у Эшлин, а мне никто ничего не сказал? Поворачиваю голову к Эш, но та сосредоточенно ковыряется в салате.

– Значит ли это, что ты не будешь вести конкурс с водой с Дереком? – Спрашиваю я возмущенно.

Ее лицо закрыто свесившимися волосами, и она робко отвечает:

– Нет… Прости, Лил. Ренни раздобыла на работе бутылку рома. Она говорит, что, если сделать из него коктейль с яблочным сидром, будет потрясающе вкусно. Приходи тоже!

– Каким же это образом? – кричу я. – Мне поручили это дело, и вы все сказали, что будете помогать!

– Мне так жаль, Лил. – Эшлин виновато отводит взгляд.

С противоположного конца стола раздается голос Алекса:

– Я буду, Лил.

– Спасибо, Алекс, – отвечаю я громким голосом. – Приятно осознавать, что ты можешь на кого-то положиться.

Эшлин хмурится.

– Прости меня, Лил.

– И чего тут извиняться, – ворчит про себя Ренни. – Не можешь, значит, не можешь!

Я кидаю недобрый взгляд в сторону Рива. Три года подряд он приходил на Осенний фестиваль в костюме Джейсона, «Пятница13-ео». Еще когда мы учились в младшей школе, старшеклассницы просили его об этом, что стало своего рода традицией для Джар Айленда. Рив натягивал белую хоккейную маску и бегал за ребятней с бензопилой. Детям это нравилось. Они любили Рива. Я уже несколько раз его спрашивала, но он отвечал, что в этом году не станет наряжаться. Ну и пусть он на костылях, все равно бы мог показаться в костюме.

– В этом году Осенний фестиваль мы провалим, – предупреждаю я.

– Ты провалишь, – поправляет меня Рив.

Я возмущенно поворачиваюсь к нему.

– Нет, виноваты будем все мы, а особенно ты. Ты же знаешь, как нравится детям вся эта беготня с Джейсоном. Почему бы тебе хотя бы…

– Что тут непонятного? – рявкает Рив, показывая на костыли.

– И как он, по-твоему, будет бегать за малышней по спортивному залу на костылях? – спрашивает Ренни и стонет. – Ты что, совсем ку-ку?

– Он же каждый день тренируется! – возражаю я дрожащим голосом.

Ренни склоняется Риву.

– Да, в бассейне и тренажерном зале. Он не может нагружать ногу, Лилия. Не говори о вещах, в которых ничего не понимаешь.

Рив кладет руку на плечо Ренни. Та откидывается на спинку стула и возмущенно трясет головой. Потом она отворачивается и снова начинает болтать о своем костюме.

И тут до меня доходит: Ренни это сделала специально. Она подстроила все так, чтобы мне никто не помогал и чтобы я осталась в полном одиночестве. Она убедила Эшлин собрать всех у себя, зная, что я не смогу присоединиться.

И я, наконец, ясно осознаю – Ренни не просто на меня злится. Она больше не считает меня своим другом. Она окончательно со мной порвала. А если уж Ренни порвала, то она просто обязана сделать так, чтобы и все остальные тоже. Сколько раз я видела, как Ренни проделывала то же самое с другими. Сделать человека изгоем только потому, что он ее чем-то когда-то разозлил. Я видела, как это происходит, и молчала, стоя в сторонке. Боялась, а отстраниться было проще всего. Никогда и в голову не приходило, что и меня это тоже коснется.

Алек недоуменно оглядывает стол.

– Ребята, вы серьезно? Не можете помочь Лил всего один вечер? – Никто не ответил, и он швыряет вилку на поднос. – Ну и дерьмо же вы все! Лил, что мне делать? Говори, что тебе нужно.

Опустив голову, я быстро собираю вещи и спокойно отвечаю:

– Если у тебя есть время, не мог бы ты прийти ко мне на выходных и помочь собрать мешки с конфетами для призов?

Алекс кивает.

– Я приду вечером сразу после тренировки, – говорит он громко, окидывая всех взглядом, потом оборачивается ко мне и с ухмылкой добавляет: – Не волнуйся, я сначала приму душ.

Мне стоит огромных усилий улыбнуться ему, и я отвечаю.

– Хорошо бы.

Потом я добираюсь до парковки и плачу в машине. Мы столько пережили вместе с Ренни, и вот, как все закончилось.

Мы с Надей и Алексом организовали в нашей гостиной конвейер. Надя укладывает в мешки стаканчики с арахисовым маслом, сникерсы и кислые леденцы, Алекс – Фаерболз, Лемонхед и Старбаст, а я – Нерд и Лолипопс и завязываю ленты на мешках бантами. Это самый скучный вечер пятницы в моей жизни, но я все равно счастлива, что мы выполнили задуманное.

Я оглядываю результат нашей работы.

– Вам не кажется, что этот мешок легче, чем остальные?

– Алекс не доложил туда Фаерболз, – ябедничает Надя.

– Предательница, – отвечает он и пихает ее в бок. – Все отлично. Просто я решил сделать какому-то ребенку добро, у него меньше дырок в зубах будет. Ты же уже завязала их, Лил…

– Да, знаю. – Прикусив нижнюю губу, я взвешиваю мешок в руке. – Не хотелось бы, чтобы дети чувствовали себя обманутыми.

– Давай вскроем упаковки Старбаст, чтобы мешки выглядели объемнее, – предлагает Надя.

Я хлопаю в ладоши.

– Отличная идея.

Алекс показывает ей большой палец, и Надя одаряет нас широкой улыбкой.

– Алекс, займись этим, – говорю я ему, и он салютует в ответ.

– Кстати, я говорил с мамой. Она пообещала сегодня вечером позвонить Джой, – замечает Алекс, осторожно открывая мешок с конфетами. Его волосы до сих пор мокрые после душа. Он действительно пришел прямо с тренировки.

– А кто такая Джой? – интересуется Надя.

– Одна из владельцев «Милки Монинг». Мамина знакомая по книжному клубу. Мама сказала, что уговорит ее дать столько кексов, сколько нам понадобится. – Он протягивает мне следующий мешок.

Вдруг я испытываю такое чувство благодарности, любви и привязанности к Алексу, как никогда раньше. Не знаю, что бы я без него сегодня делала.

– Ты – лучший, Линди, – говорю я. Алекс смущенно пожимает плечами и говорит: – Да ладно! – И тычет в меня пальцем. – Эй, ты тормозишь нашу сборочную линию!

После его ухода Надя помогает мне убраться и расфасовать оставшиеся конфеты. Не глядя на меня, она говорит:

– Ты знаешь, что нравишься Алексу?

Я открываю рот, чтобы начать отнекиваться, но заставляю себя остановиться. Не могу врать сестре и в то же время не знаю, что ей ответить.

– Мы с ним друзья.

Надя закатывает глаза.

– А тебе?

– Что?

– Тебе он нравится? – Выражение ее лица немного жалобное, но она изо всех сил старается сделать вид, что ей все равно.

– А тебе? – спрашиваю я ее.

Между нами повисает тишина, я вижу, что она думает.

– Нет, – наконец отвечает Надя. – Алекс симпатичный. Очень. Но он мне больше не нравится. Раньше – да, недолго.

Я тянусь и трогаю волосы сестры. Они мягкие, как у ребенка. Надя несколько секунд позволяет мне ее гладить, потом отстраняется и говорит:

– Будь с ним поласковее, ладно? Не обижай его.

– Не буду, – обещаю я и про себя добавляю: «Больше не буду. Никогда»

Глава десятая. Мэри

Сегодня мы с Лилией столкнулись в коридоре школы. Она рассказала, как просила некоторых друзей помочь ей разобраться со звуковым оборудованием и отвезти его в начальную школу для Осеннего фестиваля, который проводится именно там. Но оказалось, что у них у всех тренировка.