Земля крылатых

 20.

Наутро Миф засобирался в дорогу. Он боялся за Лиру и за реакцию Горна, если тот узнает о Луне. Все вместе они решили, что будет лучше сказать, что в городе крылатых Барс и Миф никого не нашли. Они договорились, что встретятся через несколько дней в охотничьем домике, после того, как Луна улетит. На том и расстались.  

Когда фигура Мифа скрылась за холмом, будто провалилась, Луна спросила:

-Как думаешь, Горн поверит вам? Что здесь никого не было?

-Уверен, что нет.

-И что с тобой будет?

-Увидим…

Они улыбнулись друг другу. Уже не первый раз Барс и Луна отправлялись в дорогу, не зная, что ждет их впереди. Но и тогда, и сейчас им казалось, что другого решения быть не может. И эта уверенность придавала им сил.

 

Миф ушел уже довольно далеко от Каменного Цветка. Но мысли его все еще оставались там. Когда он увидел, как встретились, наконец, эти двое крылатых, ему вдруг все стало ясно. О себе самом и о Лире. Конечно, дочь вождя его никогда не любила. Наверно, она еще и не готова была полюбить кого-либо. Потому что то чувство, которое она испытала, встретив Барса, скорее было похоже на неистовое желание ребенка взять то, что, как ей казалось, было ее по праву. И только. В конце концов, она была единственной любимой дочерью Горна, он всегда баловал ее, можно ли было его в этом винить? Лира и другом-то, пожалуй, выбрала Мифа только из жалости. Уверенная в том, что он в своей неполноценности не посмел бы думать о чем-то кроме дружбы… Кроме того, Миф, как никто другой умел хранить секреты. А потому хранил все тайны обо всех влюбленностях Лиры, словно девичий дневник.  

Миф вспоминал, как часто она оставалась у него ночевать – будто у подружки! Как он не мог уснуть всю ночь, глядя на нее спящую, и мысленно снова и снова рисуя ее портрет, а потом – уже днем - перенося его на бумагу. Какой красивой она была на этих рисунках! Но Лира не видела ничего. Не хотела видеть. Лишь однажды, улучив, как ему показалось, подходящее мгновенье, Миф попытался поцеловать дочь вождя. Шел дождь, и они прятались под деревом, уже порядком вымокшие. Было на редкость жаркое лето, тепло и капли дождя стекали по ее лицу и губам… Но Лира… засмеялась. Так, будто никогда ничего смешнее в ее жизни не происходило. Потом она объясняла, что, конечно, очень любит Мифа, с самого детства. Но с братьями, пусть и не родными, целоваться не принято. И, конечно, сам Миф это понимает да и сделал все это смеха ради, ведь так? Он кивал головой и даже улыбался, кажется. А надо было выйти из-под этого дерева и уйти под дождь. Слишком теплый, чтобы охладить желание… Вторая попытка поцеловать дочь вождя оказалась еще большим разочарованием. На этот раз Лира уже не подбирала слова.

Миф вспоминал, усмехался горько, но чувствовал, что боль его уходит, как он исцеляется, становится свободным и рыжеволосая красавица навсегда покидает его сердце. Ибо нелюбовь – лучшее лекарство от любви.

Так думал он, уходя все дальше от древнего города крылатых. Не ведая, что предсказание безумного Арфы вот-вот должно свершиться. И того, что с высоты птичьего полета за ним уже следят люди. Крылатые войны, явившиеся на север с юга. 

 

Первым крылатых людей, конечно, увидел Арфа. Он закричал и побежал им навстречу, будто ребенок, увидевший долгожданный подарок. Воины спустились с неба, словно большие прекрасные птицы, все в лучах солнца, сияющие и величественные. Это было лучше и красивее, чем в самых смелых мечтах Арфы. И это было последнее, что он увидел. Один из солдат наотмашь ударил его и он упал. Рядом рухнул, словно мертвая кукла, истекающий кровью Миф. Потом воины вошли в дом, откуда поднимался дым, пахло выпечкой и домашним очагом. Одним ударом они сорвали дверь с петель. Луна и Барс были там. Барс услышал шум на улице, но бежать уже было поздно и некуда. Они просто взялись за руки и встали рядом, Луна чуть сзади, будто спряталась за друга.

-Выходите!

-Орел… - начал Барс, увидев знакомое лицо.

-Могучий Орел! – рявкнул тот и повторил. – Выходите!

Они послушались, крылатые солдаты обступили двух бывших соплеменников плотным кольцом. Никто из них не взглянул пленникам в глаза. А потом появилась Вещая Куница.  

Ее везли на специальной люльке четверо воинов. Это уже не было похоже на ту упряжку, в которую впрягались Барс и Сокол. Это был почти шатер, и Куница восседала в нем, словно королева, не утруждая полетом свои крылья. Королевская повозка опустилась на землю. К ней подошел с докладом Могучий Орел.

-Предатели схвачены, Вещая Куница! Больше здесь никого нет. Город пуст.

И Орел поклонился ей, будто она правит племенем крылатых людей.

Куница кивнула и посмотрела на пленников. Столько ненависти во взгляде не было у нее даже там, на юге, когда она следила с земли за теми, кто может летать. Но теперь у нее были крылья!

Барс крепко сжал Луну за руку. Потом взглянул на Мифа и Арфу – они все еще лежали без движения. Обезумевшая старуха готова развязать войну с бескрылыми! Ради чего?!

-Что тебе нужно?! 

Куница хрипло рассмеялась и встала, наконец, со своего трона. Но отвечать Барсу не стала. Прищурилась страшно и скомандовала:

-Его под замок, а девчонку – на башню. Колдунья должна умереть!

Луна закричала – совсем так же, как тогда, когда соседки рвали ее на части. И так же, как тогда, Барс пытался защитить ее, не дать в руки воинов – своих друзей и знакомых, ребят, с которыми он вырос вместе, соседских мальчишек. Теперь они не смотрели ему в глаза. Он больше не был для них героем, который ради спасения всего племени отправился в опасный полет на север. Барс был предателем. Он дрался, как зверь, попавший в ловушку, но воинов было больше, у них были мечи и копья, они направили их к его горлу и Луна взмолилась: