Земля крылатых

17.

Как ни странно парень из охотничьего домика начинал Мифу нравиться. Вот уже несколько дней они проводили втроем. Общаться было трудно, но Лира с удовольствием помогала. Крылатый, похоже, тоже радовался, что может поговорить с кем-то кроме дочери вождя. И первое, о чем он спросил, было:

-Ты можешь научить меня ездить на лошади?

-Я сама могу тебя научить! – возмутилась Лира.

Но Миф только рассмеялся.

-Никогда не проси девчонку научить тебя ездить верхом! – посоветовал он.

-Я не стану этого переводить!

-И не надо! Он так понял!

И Барс как будто действительно знал, о чем речь, потому что смеялся вместе с Мифом. Как эти двое понимали друг друга, Лира никак не могла взять в толк. И все-таки они понимали. Потому Миф учил Барса держаться в седле и запрягать лошадь, стрелять из лука и даже разжигать костер. А Барс рассказывал. О доме. О деревьях и цветах, ярких птицах и животных, которые водятся в южных лесах. Миф улыбался и слушал, затаив дыхание. А потом рисовал, рисовал… Кое-что получалось похожим. Кое-что пытался подправить Барс. У него плохо получалось, от чего Миф почти всегда начинал смеяться.

И все-таки иногда Миф терял хорошее расположение духа. Это бывало в те минуты, когда Лира особенно нежно смотрела на Барса, или прикасалась к нему. Эти двое так и не обмолвились ни словом о том поцелуе на площади. Но говорить друг с другом стали как-то иначе. Как будто у них на двоих была одна особенная тайна.  

Миф старался этого не замечать. Теперь он видел Лиру чаще, и этого казалось достаточным. О крылатой девушке с юга, которая жила в Каменном Цветке они с Лирой больше не говорили. Может быть, это было и к лучшему. Барс и правда ни разу не обмолвился о ней, как будто и не было никогда ее в его жизни.

«Может быть, Лира права? - думал Миф. – Может быть, все должно идти, как идет. Жизнь сама все расставит на места!».

И потому мысль о Луне перестала его мучить. И с Барсом говорить было все проще. Миф не боялся уже остаться с ним один на один в неловком молчании. Гость с юга неплохо понимал его.

-Пойдем! Я кое-что хочу тебе показать! – Барс открыл Мифу дверь еще до того, как тот постучался, должно быть, увидел его в окно. – Я, конечно, очень плохо рисую… не смейся! Но… в общем, смотри.

Барс провел Мифа в свою комнату и, волнуясь, достал из-под кровати рисунок. На нем был человек с крыльями. Только крылья были гораздо больше, чем те, что когда-то были у самого крылатого человека. Миф изобразил удивление.

-Я объясню! Смотри… Понимаешь, когда ты летишь, ты же не всегда машешь крыльями! Иногда достаточно просто ветра. Он как бы несет тебя. Если смастерить такие крылья и подняться куда-нибудь повыше… Ты слушаешь?

Но Миф не слушал. Он смотрел куда-то мимо Барса. Барс повернулся. Только вчера он, наконец, повесил портрет Лиры на стену.

-Откуда у тебя это?

-Что? Откуда? Это Лира подарила… Тогда, в честь празднования самой длинной в году ночи.

-Я ей это подарил…Это лучший портрет. Лучший.

Миф подошел к рисунку и снял его со стены.

-Она подарила тебе?!

Больше он ничего не сказал. Так с портретом в руках и вышел.

-Миф, подожди! – Барс попытался его удержать, но он вырвался и выскочил на улицу в чем был.

-Да подожди же! Одежду-то!

Барс оделся и бросился за Мифом. Но когда он подбежал к его дому, тот уже тащил на улицу все свои папки с рисунками. Посреди двора занимался костер.

-Миф! Ты что?!

Не успел Барс опомниться, как охапка полетела в огонь. Веселые искры бросились в разные стороны. Костер задымил, задыхаясь.

-Ты спятил?! Миф, что ты делаешь?!

Барс попытался вытащить папки из костра, но Миф остервенело дернул его за руку, не подпуская к огню.

-Пусти! Миф, так нельзя! Ты же пожалеешь об этом!

Но Миф и не думал сдаваться. Барс оглянулся на костер и увидел, как тот начинает побеждать бумагу, из-под листов появились языки пламени.

-Ты прости, но…

Барс со всего размаху ударил Мифа в лицо. Миф охнул и выпустил его руки. Барс подскочил к огню, и, закрывая лицо от жара, спихнул папки ногой. Нижние уже начали гореть, но Барс, обжигаясь, поднял их и сбил огонь о снег. Папки, задымившись, погасли.

-Ну ты дурак, Миф!

Барс повернулся к нему и помог встать.

-Ты как? Не сильно я тебя?

Миф помотал головой и сел обратно в снег.

-Ответил-таки на удар!

-Ничего, ты мне еще спасибо скажешь! – Барс сел рядом и поднял одну из папок.

Края рисунков обгорели, но все-таки листы были целы. На них, конечно, была Лира.

-Ты бы поговорил с ней. Так можно всю жизнь молчать.

Миф махнул рукой.

-Да ты не маши на меня! Ты знаешь, у нас в племени в день совершеннолетия дают второе имя. По заслугам. Мой друг, тот, что прилетел сюда со мной, получил имя Кроткий Сокол. Оно так ему не нравилось, что он вызвался лететь на север… хотел доказать своей любимой, что он смел и силен… Только, знаешь, уже было поздно. Имя уже было дано. Он для всех уже будет Кротким. Ты не тяни. Когда-нибудь станет поздно. Мне вот с Луной уже не поговорить… Я знаю, она станет женой Речного Коршуна… Так Вещая Куница сказала. Не то, чтобы я когда-нибудь хотел, чтобы Луна стала моей женой… Я вообще об этом не думал! Но как-то это… неправильно… Почему Речной Коршун? Он ей совершенно не подходит! Даже не так… он ее не достоин. Она же такая… особенная.

Миф вздрогнул и посмотрел на Барса. Потом на папку в его руках. Медленно, словно во сне один листок открыл другой…

Барс переменился в лице. Папка выпала из рук, обгоревшие листы рассыпались на снегу. Остался лишь один рисунок. На нем была изображена крылатая женщина. На нем была Луна!