Земля крылатых

12.

Барс начал выходить на улицу. Люди по-прежнему шарахались от него, но рядом с ним теперь часто бывала Лира. Она рассказывала о городе и о его жителях. Они выходили в полдень и гуляли до ночи. Темнота наступала тут медленно и страшно. Серый день становился черно-белым, а после только черным. Небо лежало прямо на плечах. Такого никогда не было дома, где солнце светило ярко и щедро. Здесь всегда была темнота, переходящая из черной в серую и обратно. Барсу казалось, что свинцовое небо заползает и в избы, ложится на одеяло ночью, а утром только слегка приподнимается, чтобы человек мог встать и утонуть в серой вате. Поначалу Барс ждал, что следующим утром солнце наконец-то напомнит о себе. Но проходил день и на смену ему рождался его брат-близнец. И так бесконечно.

-Лира, скажи, может быть, у вас никогда не бывает солнца? Вообще никогда?

-Да нет же! Просто зима только началась… Вот придут морозы и тогда – будет тебе солнце! Еще пожалеешь, что оно вылезло.

Барсу начинало казаться, что и воздух здесь другой: душный и серый. Невозможно дышать. Чтобы не видеть, как ватный день густеет в темноту, Барс перестал выходить на улицу.

-Так нельзя! Люди должны видеть, что ты – обыкновенный. Так же ходишь, так же дышишь, так же говоришь. Они должны тебя видеть! А ты торчишь дома не вылезая!

-Я не могу!

-Да почему?!

-Эта темнота… Это невыносимо! Как вы здесь живете?! Это земля, на которую не смотрит солнце!

-Да что такого! Зато знаешь, как у нас летом? Солнце не уходит вовсе! Ночи вообще нет!

-Не может быть!

-Вот подожди, увидишь. Ты еще полюбишь нашу землю.

-А когда это будет? Лето? Скоро?

-Ну… Зимы у нас долгие… Зима только началась. Еще несколько месяцев.

-Несколько месяцев?!

Барс снова почувствовал на плечах свинцовую тяжесть неба. Снова страшно и отчетливо заболели от бездействия несуществующие крылья. Солнце... Неправда! Его просто никогда не бывает здесь. Не смотрит оно на эту страшную землю, не может пробиться сквозь свинец.

Жизнь в низких домиках, словно вдавленных в землю, стала казаться Барсу невыносимой. По ночам ему часто снился дом: зеленое кружево листьев, солнечные блики сквозь него, но ничего больше. Он просыпался измученный и взволнованный и снова погружался в серый северный день.

Но однажды утром к нему влетела морозная и счастливая Лира.

-Одевайся!

Ничего не объясняя, он выдернула Барса из дома и потащила его прочь из города. Морозный воздух ударил в грудь так, что Барс закашлялся и попросил Лиру идти медленнее. Она послушалась, но при этом шла, подпрыгивая от нетерпения и теребя его руку. Барс же смог наконец-то оглядеться и тут же едва не споткнулся от неожиданности: деревья, которые еще вчера были голыми и черными, за одну ночь оказались покрыты сияющим стеклом.

-Лира, что это? – почему-то шепотом спросил Барс.

Лира засмеялась.

-Это зима, Барс! Настоящая зима! Идем скорее!

Они нырнули в лес, проваливаясь в снег по колено. Белое кружево на некоторых ветках осыпалось от их неосторожного прикосновения. Барс старался идти аккуратно, чтобы не коснуться хрупкой красоты, но Лира торопилась и тащила его вперед, не задерживая взгляда на стеклянных деревьях. Барс глянул наверх и снова закашлялся: над ними было небо! Не серая вата, а небо! Бледное, конечно, не такое, как на юге, но все-таки небо! Небо! Такое же хрустальное, как деревья.

Лира дернула Барса куда-то вниз, и они погрузились в туман. Потом так же неожиданно вынырнули и оказались на вершине холма. Впереди перед ними белым кружевным платком лежал лес. А над лесом в туманной дымке висело солнце…

-Смотри, Барс! Солнце! Здорово же, правда?! Солнце! – Лира уже не говорила, а кричала, и голос ее звонко летел над хрустальным лесом к самому солнцу, которое казалось огромным от сияющего туманного ореола.

-Солнце…

-А ты не верил! Ты не верил!!!

Солнце касалось неслышно белых деревьев, заставляя их сиять ослепительно, делая их красоту живой. Так дома солнце заставляло оживать лес, только вместо сияющих брызг на него откликались голоса птиц. Здесь лес тоже пел. Беззвучно. Переливаясь и отражая солнечный свет.

Барс смотрел и не мог насмотреться. В груди ныло так, словно какое-то большое горе не умещается в душе и просится наружу. Отпустить бы его…

Расправил бы Барс крылья, резанул бы морозный воздух перьями и полетел так быстро, как никогда не летал! И долгожданное солнце не смогло бы угнаться за ним, осталось бы далеко позади. Исчез бы белый лес сияющий и холодный. Ни секунды на передышку! Пока Луна не встретит его на пороге… В голубом платье. И глаза у нее будут бирюзовые-бирюзовые. И она будет смотреть на него…

Как посмеялся бы над своими мыслями Барс всего несколько месяцев назад! Посмеялся бы на славу! И не могли, наверно, прийти такие мысли в голову тому, прежнему Барсу… а Барс настоящий не смеялся. Он смотрел на солнце, и горячие слезы от морозного воздуха и слишком яркого света текли по его щекам.

Луна должна стать счастливой! Там, на юге! Так сказала Вещая Куница. А еще она сказала, что Луна любит его… любила… Луна любила его… А теперь рядом с ней будет Речной Коршун.

Барс представлял, как Луна готовит Коршуну завтрак, как смеется, заправляя привычным движением волосы за ухо, а он смотрит на нее… И мучился почему-то. Он ведь будет обманывать Луну… Точно будет! Почему он?! Луна… Здесь даже имя ее произносить было страшно. Как будто Куница и сейчас может это услышать. Как будто позовешь Луну – и вспыхнет на главной площади страшный костер, прекрасные лунные волосы, к которым так хотелось прикоснуться, превратятся в огонь. И Куница будет смотреть, улыбаясь, на пламя и видеть далекий север и Барса. А Барс ничего не сможет сделать.