Земля крылатых

17.

Луну всю ночь мучили душные пугающие сны. Виделся ей туман, который всегда снится не к добру. Темные в нем силуэты, которые появлялись, становясь совсем реальными, и исчезали, словно призраки. Но, что хуже всего было то, что снилась кровь. Луна видела свои руки в чьей-то крови. И без конца бежала в этом тумане, как будто хотела скрыться от чего-то страшного. И все время казалось, что это страшное по-прежнему совсем рядом и вот-вот выплывет из серого воздуха.

Она проснулась раньше, чем нужно, и села, уже по привычке растирая одеревеневшие ноги и руки. Шел четвертый день пути. Воздух был холодным. Небо затянули тучи. Луна вытряхнула перед собой все пожитки из мешка и стала аккуратно их раскладывать. Пять орешков, одна рыбина, два хлебца да горстка изюма. Луна один за другим съела орехи. Все пять. Потом до последней крошки подъела изюм. Но голова все еще продолжала кружиться от голода. Луна вздохнула и стала есть последнюю рыбу. Это означало, что сегодня весь день нужно будет потратить на добычу еды. Иначе не хватит сил долететь даже до следующего островка, не то что до севера.

Это был живой остров – с настоящими деревьями и кустами. Здесь можно было найти еду и даже порыбачить. Луна на свой страх и риск попробовала какие-то темно-синие ягоды. Потом быстро накидала их целый мешочек и оставила на потом. Если желудок первую пробу стерпит. Орехов Луна нигде не смогла найти, а вот рыбалка удалась. К вечеру на костре уже жарилось несколько рыбешек, а рядом сушилось еще добрых два десятка. Луна легла спать сытой и усталой. И всю ночь проспала без снов.

Этого хватило для того, чтобы за следующий день еще до заката добраться до неизвестного каменистого берега. Луна не помнила, чтобы видела его в озере. Она сбросила вещи и поднялась повыше, чтобы осмотреться. И тогда тревога отступила. Всего в нескольких минутах лета от берега из воды поднимался черный каменный корабль – тот самый, что она видела уже дважды – во сне и в водах вещего озера. Она не удержалась и сразу полетела к черной глыбе, оставив вещи на берегу. Там долго сидела, гладя камень, словно живой. Потом вернулась на большой берег и стала устраиваться на ночлег прямо напротив черного островка. Луна нашла угольное пятно, несколько головешек и рыбные косточки и обрадовалась им, как родным. Это означало только одно – она летит прямо по следам посланников. Значит, озеро ее не обмануло. Значит, уже завтра она должна добраться до северного берега.

Ночью стали ослепительно яркими звезды, и сразу потянуло холодом. Наутро вода во фляге покрылась корочкой льда. Луна проснулась и долго не могла понять – спит ли еще или все-таки встала, потому что руки совсем отказались слушаться, онемели. Пришлось отогревать их у костра. Луна пихала пальцы в самый жар и даже не чувствовала этого. Потом нагрела на костре одеяло и обмоталась им. Есть не хотелось, но Луна заставила себя проглотить несколько печеных на углях рыбок. В горле першило. В воздух она поднялась все еще сонной и все еще не согревшейся.

 

В комнате едко пахло травами. Их запахи переплелись так, что невозможно было отличить один аромат от другого. Одна удушающая стена. Куница в радостном возбуждении сновала от котла к столу, подкидывая по щепотке каких-то порошков. Варево было почти готово. Мешки с травами, которые притащила накануне вечером Куница, уже опустели.

Сокола Барс перетащил в сени. На полу остались размазанные темно-красные следы. Сам он сидел за столом, молча сжимая голову. Барс больше не пытался заговорить с Куницей. Когда он вернулся, она только посмеялась и начала раздавать указания: разжечь огонь, подготовить воду, поставить котел. Наступил страшный серый день.

Снадобье быстро загустело и превратилось в клейкую массу. Куница подошла к Барсу и без предупреждения вонзила в него иглу. Горячий наркотик побежал по жилам. Барс почувствовал, как его тело задеревенело – ни рукой, ни ногой нельзя двинуть. Куница не обманула – он не чувствовал боли. Но когда за спиной вдруг что-то хрустнуло, а потом стало легко и пусто, по его щекам покатились слезы. Барс так и остался лежать на столе, не пытаясь, да и не имея возможности пошевелиться. Потому не мог видеть, как Куница сорвала с себя одежду, обнажив старческое тело, как она открыла раны у себя на спине – в том месте, где должны быть крылья, и как травянистый клей схватился там, где соединились его крылья с ее плотью. Барс перестал что-либо видеть и слышать. Он потерял сознание.

Куница провела в заброшенном доме еще три дня. Ей было нелегко. Барс трупом лежал на скамье, куда она его столкнула со стола, и не приходил в себя. Она напрасно понадеялась на его помощь, все нужно было делать в одиночку. Еще хорошо, что Барс подготовил для нее сумки в дрогу. А вот менять повязки на ранах приходилось самой. Это было особенно неудобно, но пришлось приловчиться. Крылья того стоили.

Куница слукавила. С того момента, как беглянка покинула Южный Сад, вещая больше не видела судьбы Луны. Но это означало только одно: малявка сгинет по дороге до северного берега. То, что девчонка сбежала, заставляло Куницу спешить. Но теперь это было неважно. Луна больше не представляла опасности. Крылья хорошо приживались. Травянистый отвар оказался поистине чудодейственен – не зря Куница преодолела такой долгий путь, чтобы узнать его состав и собрать компоненты. В общем, как ни крути – а дорога на север была ей предначертана. И ее она видела с самого детства в мельчайших подробностях. Но теперь о ней можно будет позабыть.

На рассвете четвертого дня Куница впервые поднялась в воздух. Все тело пронзила боль, но Куница только посмеялась – она летела! Она вздымала крылья и опускала их, она чувствовала движение ветра, она видела землю и деревья сверху, и все там, внизу, казалось маленьким и далеким.

Передохнув немного и все еще ликуя, Вещая Куница ввела себе обезболивающее снадобье и покинула дом бескрылых. На землю опустился туман. Но Куница не замедлила полет. Дорогу домой, которую она видела едва ли не каждую ночь во сне, она могла найти и с закрытыми глазами.