Страница 2 из 119
После этого я выдохнула, перелистнула страницу в клетку и обмерла.
В ней написали исповедь. Жалоба, претензия, мольба – всё смешалось на страницах, исписанных удивительно корявым текстом. Я читала этот сумбурный рассказ, где от избытка чувств события перемешались не по порядку, и дивилась всё сильнее, с головой окунаясь в историю. Увы, жестокую и настоящую.
Деянир – любимчик Селены. Замечательный мальчик, на которого она возлагала большие надежды. Больше, чем на собственного сына. Селена хотела, чтобы он стал как минимум первым министром. И даже иногда тайком мечтала, несмотря на родство, женить его на Миранде и сделать королём, ущемив права законного наследника Ареса.
Старший сын короля удивился, когда Адела расплакалась после очередной его подколки, а Тереза с тихим обычно Аресом чуть не перегрызли ему глотку. Тогда Деянир первый раз понял, что сестры и братья не оставят его при дворе после смерти Селены. Думал, шутка, недопонимание, но со временем лишь убеждался. Они завидовали, ревновали и ненавидели. Наверное, тогда эта история и началась.
Мирослав любил Селену больше жизни и возненавидел так же страстно после того, как она отдала своё сердце другому. Он приходил к ней, улыбался, всегда был мил и учтив. А ночами создавал сетку повстанцев, через чужие руки.
Селена закатывала истерики, когда муж уезжал по делам. Она не показывалась никому, просто плакала от безысходности. А на следующий вечер снова и снова призывала белый отряд смерти, который разыскивал бунтовщиков, восстающих против короны. Рейхард закутывался в пелену страха, рождая в себе ненависть к ещё молодой королеве.
Арес не желал принимать на себя такую же ношу, как и его мать. Он каждый раз хотел подойти к ней, поговорить обо всем этом, но она каждый раз целовала его в лоб и уходила за советом к более взрослому Деяниру. А родной сын слышал её ночные крики намного лучше.
Адела боялась матери. Не из-за жестокости. Просто из-за того, что девочка видела больше её слёз, чем все остальные. В детстве Деянир донимал тихую сестрёнку сильнее всех – позже Арес даже близко не подпускал к ней сводного брата.
Миранда ещё не понимала, что происходит, но уже стала центром этого мира: за неё боролись родные брат с сёстрами и Деянир с Селеной. Малютка больше всех походила на мать, как внешностью, так и характером.
Тереза сцепилась с королевой из-за того, что нельзя постоянно вызывать белые отряды, держа Рейхард в страхе. Услышав об этом, люди тайно, прячась по углам, стали повторять слова старшей принцессы, убеждая себя.
Потом мать со старшей дочерью поругались из-за престолонаследия. Арес был слишком мягок, Миранда слишком походила на Селену. По характеру, может, Тереза и стала бы хорошей правительницей, но не все так считали.
Как-то почти взрослая принцесса дерзко заявила, что во всем виноват Мирослав. Не во всеуслышание, а только маме. Это было почти перед самой «казнью». Они сцепились на таинственных мечах молнии, силу которых могли использовать только дети королевских кровей – она шла из самого сердца. Победителей не было. Тереза не стала больше повторять, Селена старалась забыть о словах дочери. Она слишком верила своему другу детства.
Рейхард. Этот город умирал из-за одной единственной женщины. Не потому, что она была жестока. Просто, выбрала не того мужчину. Если бы она вышла за Мирослава, он бы не поднял народ. И Деянир даже близко не оказался у трона.
– Что ты там читаешь? – вдруг спросил Игорь слишком близко. Я с ужасом захлопнула тетрадку, но птица только фыркнула: – Ребусы, что ли, разгадывать села? Чёрточки какие-то, палочки-кружочки…
Испуг отхлынул. Пришло осознание. Так вот почему никто не раскусил выжившую хозяйку амулета. Палочки-кружочки! Ха! На каком языке ты писала, беглянка? Успел ли эти строки прочесть адресат или закинул в ящик с документами, да так и забыл?
– Бурда, правда? – усмехнулась я наигранно – сердце всё ещё стучало неровно. – Не знаешь, что это может быть?
– Понятия не имею! – признался ворон. – Но явно не код для срочного спасения мира – до завтра подождёт. Ты время видела?
Лучше бы не видела и дальше – только расстроилась. Сна ни в одной глазу, а ложиться уже надо. Тетрадь я, стоило Игорю отвернуться, закинула под подушку, надеясь потом перепрятать, а остальные бумаги убрала в тумбочку.
Свет хоть и выключила, но глаз сомкнуть не смогла. Всё лежала в темноте и думала. Опять виновата треклятая любовь. И не та, которой прикрывался Мирослав. А самая обычная материнская и дружеская. Селена просто любила своих убийц. Я понимаю, почему её так спокойно победили. И дело тут вовсе не в том, что Алик не успел с серёжками. Наверное, если бы меня попытался убить Юра, я бы тоже не дёргалась. И не потому что я такая добрая, а он для меня бесценный. Просто предательство – это убийство духа.
Скоро я должна занять место королевы. Если смогу, я хочу получить её лицо. Не Миранды – Селены. Безумно хочется увидеть, как убийцы снова посмотрят в её глаза, пусть и другого цвета. Не знаю, что увижу: страх, испуг, гнев, любовь, ненависть. Просто насколько смогу, я окуну их головой под струю холодного прошлого.