Страница 45 из 67
– Елена Гадьевна, низкий поклон от меня и родителей, что сочли достойной помогать вам в исследованиях.
– Если ты так хороша в программировании, как руководитель диплома хвастал, быть тебе начальником отдела программирования. Он через месяц-другой будет создан. Объём работ такой, что логически оправдано разделить сферу работ на два сектора. Не всё ж мне одной горбатиться и лентяев гонять!
– Сделаю всё, что смогу, чтобы оправдать оказанное доверие!
Василиса изо всех сил пыталась сдержать эмоции, помня, что Баба-Яга не одобрит девчачьего визга и прыгания по коридору. А в том, что начальница будет держать бабушку в курсе всего, она даже не сомневалась. Ярина и змеевна Елена Гадьевна с младых лет дружбу водили и никому спуска не давали.
– Даже не сомневаюсь, ягодка! Ярина пошумит-пошумит, да смириться, и ей однажды суждено признать, что придётся приноравливать старые устои под новые условия. Мир изменился, выживает тот, кто способен учиться и учитывать требования не только соседей по Неяви, но и Мира Современных Людей. Пойдём, приглашаю тебя в гости. Заодно обсудим должностную инструкцию, расскажешь, что там новенького на родимой сторонке, где я, почитай, годков двадцать как не была, – весёлость змеевны была напускная, ей надо было только, чтобы Василиса Премудрая по своей воле переступила порог её дома.
Царевна по глазам поняла, что начальница отказа не примет, вздохнула украдкой и поплелась за бабкиной лучшей подругой, опустив голову. Что-то подсказывало девушке, что без подвоха тут не обойдётся.
Идти пешком не пришлось: движущаяся дорожка довезла их прямо к дубовым дверям, изукрашенным причудливой резьбой из змей, драконов, бабочек и причудливых завитков. Потом девушку провели в гостиную, как чувствовалось, эту комнату обставлял мужчина, хотя к вкусу хозяина придраться не удалось бы даже Шаласке и Бабе-Яге. Василиса еле удержалась от возгласа, когда увидела на журнальном столике три мастерски написанных масляными красками портрета, на одном была изображена она до того, как приняла участие в эксперименте: с обычными синими глазами и пшеничной косой толщиной с руку взрослого мужчины до самой земли. На втором – синее каре, шорты и топ, за которые влетело от баушки. На третьем – уже после того, как ей максимально вернули «приличный неявский вид» для не гулящей девицы на выданье. Всё, как доктор прописал: лазоревый сарафан, белая льняная рубаха, украшенная синей с голубым вышивкой под цвет очей, три нитки речного жемчуга на шее, красивый ажурный кокошник, мягкие сафьяновые сапожки.
– Ну, здравствуй, душа моя, Василисушка! – сочный баритон прозвучал как пушечный выстрел из корабельной пушки, девушка даже вздрогнула и недовольно сморщилась.
– Елена Гадьевна, мне, конечно, лестно, в какой-то степени, внимание вашего брата, но мы сюда пришли не сватовством заниматься, а нюансы моей должностной инструкции обсуждать.
– Василиса, прекращай уже ломаться, эти портреты Горынушка сам написал! Любит он тебя, разве не понятно?!
– А я его – нет! Устроили тут Тайны Мадридского Двора! До свидания! – строптивая девица прошептала что-то и истаяла, точно болотный морок.
Думаете завоевать приглянувшуюся девушку легко? Ничего подобного! Даже Змею Горынычу пришлось долго ломать все три головы и одно пылкое сердце, пока он нашёл верное решение. Василису Премудрую в Двувосьмом Царстве знали все исключительно, как особу образованную и именно поэтому очень требовательную. То ли дело обычные неявские красавишны... Попал Змей Горыныч между двух жерновов: с одной стороны – любовь расцвела махровым цветом, с другой – исконная драконячья жадность... Потерял он сон и аппетит, не зная, как добиться своего.
Даже Елена Гадьевна, сестра его, так не придумала, чем бы помочь любимому брату.
– Когда наша девица приспосабливается к обоим мирам, от неё можно ожидать практически чего угодно! – со вздохом посетовала змеевна и загрустила.
Страсть как не любила она вопросов, на которые у неё не было готовых ответов.
Змей Горыныч, громко стуча когтями по каменному полу, бегал из одного угла в другой. Он никак не мог придумать, чем умаслить вредную сестру Кощея Бессмертного. Хвост, гремя зелёной чешуёй, покорно волочился за хозяином. Башка с высоким гребнем была горестно опущена. Змей тяжело вздыхал и выпускал из ноздрей сизые дымки.
Под ногами то и дело похрустывали обломки драгоценных украшений, но Горынычу до этого не было никакого дела. Он прекрасно понимал: что прокатит с Еленой Прекрасной, вызовет возмущение у Василисы Премудрой. Причём, негативная реакция будет усилена самим пониманием, что её записали в рядовые неявские вертихвостки.
Тут на глаза трёхголовому попался ларец старинной ручной работы, в котором легко помещалось шестнадцать пудов золота. Повертев его в лапах, Горыныч печально прорычал: что бы сюда этакого засунуть? Она же самоцветов не приемлет, как и золотых цепей и прочих «фитюлек»! Повертев находку ещё немного, почти было решился швырнуть её обратно в кучу добра, как на потолке замелькал знакомый узор из гнилушек.
– Царская служба, – недовольно выдохнул Змей Горыныч и заторопился к выходу.
Лететь было не то чтобы очень далеко, всего-то до кощеева дворца. Не успеет добрый человек выпить и корец пива, как Главный Истопник Царского Двора тяжело плюхнулся на небольшой лужайке у царской хоромины. Схватившись лапами за живот, он опрометью бросился к ближайшему кустарнику. Вскоре оттуда донеслись всем знакомые звуки. Облегчённо вздохнув, Змей вытер остатки своей слабости огромным лопухом и облегчённо крякнул. «Ну, говорил же я маме в детстве, что боюсь летать, так нет же, прыгай, Горынчик, прыгай»! – и, выпустив струйку дыма, побрёл в служебное помещение.