Страница 123 из 131
Молча сидеть у девушки не выходило. К тому же Ян сам сказал, что если разговаривать с человеком, то можно удержать его на этом свете. Поэтому она продолжала рассказывать Каю пережитое за день, неважно слышит ли он ее болтовню.
— Сегодня шел снег, Кай. Наверное, последний для этой зимы и не такой пушистых как раньше: мокрый и холодный. Помнишь, когда мы гуляли в парке на мой день рождение, тогда тоже шел снег. Сегодня пришлось идти через тот парк, опоздала на троллейбус. И знаешь, тот день просто встал перед глазами. Мне вновь захотелось с тобой в тот безвкусный бар, что бы Адонис затеял драку, и нас вышвырнули с початой бутылкой вина, что бы мы снова заняли ту скамейку. Что бы ты меня поцеловал. Это глупо, да? — Ей не ответили, и она сжала безвольную ладонь чуть сильнее. — Возвращайся Кай. Ты слишком долго спишь.
Заканчивался восьмой месяц пребывания в коме. Заканчивались силы демона, борющегося за жизнь, и вера друзей в благополучный исход.
Первое время было очень тяжело. Адонис привычный к жизни в окружении смерти быстро вошел в накатанную колею, что нельзя было сказать о Нинель. Истерики, успокоительные, антидепрессанты и вечно красные глаза. После двух обмороков рыцарь не выдержал и сдал ее Яну, который провел с Нинель очень долгий разговор, после которого девушка пришла в себя. А потом они узнали следующее…
Ян Терентьев протер стекла очков, вернулся к документам с графиками и таблицами, еще немного посмотрел в них и с грустью сказал:
— Его состояние ухудшается. Мне жаль это говорить, но мы его теряем.
Нинель закрыла глаза руками, скрывая слезы, Адонис помрачнел.
— Кай долго и отважно боролся, он и сейчас борется. Его тело достаточно сильное что бы пережить многолетнюю кому, даже человек может спать десятилетия, но его сознание начало угасать. Мозг слабеет. Нинель, Адонис, я скажу, как есть, — врач потер глаза, ему самому было тяжело. — Мы можем продолжить поддерживать его жизнь на аппаратах и возможно, только возможно, его состояние улучшится. Но с той же вероятностью, оно может перейти в критическую фазу и станет вегетативным. Другими словами, мы потеряем возможность вернуть его к жизни.
— Что вы предлагаете, — как можно спокойнее спросил рыцарь.
Врач задумчиво повертел в руках очки и будто проверяя их реальность протер стекла. Лишь закончив озвучил идею:
— Шокотерапию для его тела и нервной системы. Это очень рискованно. Но возможно…
— Вы предлагаете отключить его от аппаратуры, — принцесса перевела на человеческий язык вышесказанное, сама удивляясь холодности с которой она это сказала.
— Да. Но риск велик, повторюсь. Нет гарантии как на то, что он очнется, так и на то, что после наших действий, мы сможем вновь подключить его к аппаратуре. Он может умереть.
Нинель подняла глаза и казалось в океане отчаяния можно утонуть. Адонис прижал девушку к себе.
— Каков шанс?
— Пятьдесят на пятьдесят, — ответил Ян, уточняя, — но может шанс меньше. Мозг Кая уникален. Я полагаюсь лишь на теоритические данные.
Принцесса всхлипнула и выбежала прочь. Рыцарь поспешил следом, перед уходом пообещал сообщить решение в ближайшее время.
Дома Нинель не находила себя места. Не чувствовала себя спокойно ни в одной комнате. Металась раненным зверем, скулила подбитой собакой и все никак не могла принять решение. Под вечер заснула в спальне демона, в которой ее нашел Адонис.
Мужчина положил руку на взмокший лоб подруги.
— Ты в порядке?
— Нет, — покачала головой Нинель, — я не в порядке. Адик, если мы не согласимся он, скорее всего, погибнет. Да, его тело будет жить, но мозг умрет. А я так не могу. Если есть хоть маленький шанс, нам нужно попробовать.
— Нинель, ты уверена, — Адонис сжал влажную руку девушки и ощутил, как ту трясет.
— Я уверена лишь в своем желании видеть его живым. Но на живой памятник прикованный к аппаратуре ходить очень сложно, Адик. И я чувствую себя палачом. Мне до ужаса страшно, но… но…
Адонис сжал руку подруги сильнее, притянул к себе и обнял, давая возможность расплакаться.
— Он сильный. Верь в него.
— Верю. Это все что мне осталось – верить.
Они дали ответ на следующий день.
— Уверенны, — Ян видел каких сил требовал от людей этот ответ.
— Нет. Ни в чем нельзя быть уверенным, — сказал рыцарь. — Но мы дадим ему шанс.
— Хорошо. Идите к нему. Я подойду через три часа.
Ян встал и вышел из кабинета. Знал, что друзья сразу отправятся к демону и попросил медсестёр не беспокоить палату с его больным. Считал, что будет лучше если они смогу провести оставшееся время в семейном кругу.
Нинель лежала с Каем на кровати и ласково перебирала черные сильно отросшие волосы. Ей казалось, прошло всего пару минут, однако минуло три часа и в палату вошел Ян. Адонис тут же встал со стула и подошел к другу:
— Подождите еще пару минут, — попросил он врача и обратился к принцессе, продолжающей свои машинальные ласки. — Пора. Нинель.
Рыжая принцесса в последний раз огладила заострившиеся черты лица кончиками пальцев, поцеловала Кая в лоб и сжала его руку. Рыцарь положил широкую ладонь на узкое юношеское плечо и кивнул Яну:
— Начинайте.
Врач подошел к гудящей аппаратуре и посмотрел на троих друзей, которых вскоре могло остаться двое. Чуть дрожащими руками он нажал кнопки и рычажки, повернулся к пациенту и, со вздохом, привычным жестом снял кислородную маску.
Демон вздохнул в последний раз, выдохнул и больше не дышал…