Страница 2 из 65
-А не твоё это собачье дело.- Рявкнул лис, подперев уставшую голову обоими руками. Как же он уже измотался… Как же ему хочется наконец-то испытать желанный покой, когда не надо никуда спешить, когда не надо ни о чем думать, когда не надо ничего стыдиться…
-Кстати,- Продолжил лис.- А почему ты называешь его «Порождением»?
-Не понял?
-Просто…Я всю свою жизнь думал, что его приспешники называют его как-то по-другому…
-А, это!- Рассмеялся собеседник.- Я не его приспешник, я золотая середина, поэтому в каких-либо делах, касательно самого Порождения и Империи, я стараюсь особо не напрягаться, выжидаю нужного момента для проявления силы. Так что называть я её… Ой, его, называть я его могу, как хочу. Да и оно, сказать честно, не против.- Бондэйрус фыркнул.
-А тройняшки, как я вижу, не с тобой?
-Не-а, я вогнал их в спячку, не захотел тратить их силы напрасно, да и вообще-если Юзэл еще более-менее уравновешен, то Шустрик и Монофаня-это вообще кошмар! Я откровенно устал их восстанавливать каждые. Пять. МИНУТ!!! Так что решил их усыпить на какое-то время. Именно поэтому во всей своей красе я перед тобой и не стою. Ты потом поймешь все мои муки, ты ведь тоже летишь с четырьмя детьми…
-Точнее, ребенок среди них только один,- Подправил собеседника Бондэйрус.- Это Вайолет. Все остальные - молоды только внешне, а так вполне себе взрослые.- Зависла минутная тишина.
-Это всё из-за Датшери, верно?- Вот здесь лису будто бы в висок вонзили тонкую иглу.- Хах, ты действительно думаешь, что Порождение не убьёт её? Чего ему это стоит?! Ты хоть и стал на десять лет старше - но всё такой же наивный и глупый, как ни крути…
-Убирайся!!!- Лис соскочил со своего места, выхватил с пояса пистолет и воспроизвел несколько выстрелов точно в цель, но за секунду до попадания путь-тень растворилась во тьме модуля, оставив после себя лишь тихий, легкий смех, который еще эхом отразился от металлических стен и тоже исчез под звонкий звук удара пуль об железную стену.
Дыхание было сбито, адреналин начал понемногу спадать.
Бондэйрус поднял с пола упавшую табуретку и вновь сел на неё. Шрам на носу снова начал покалывать. Хоть и прошло уже много лет, он всё равно давал о себе знать своему носителю, как напоминание о его прошлом, как горькое и острое напоминание о том, что он предатель…