Чужая жизнь

В понедельник вечером, забрав из кассы вокзала заветные билеты, Маша решила, что время разговора с Катиными родителями наступило.

К её удивлению, Елена Николаевна и Андрей Петрович оказались совершенно не против её столь внезапного отъезда. Мать вообще думала, что ей, действительно, лучше на время суда покинуть город, а Андрей Петрович соглашался с женой во всём. Вот так неожиданно всё сложилось самым наилучшим образом.

Упаковав все вещи в одну небольшую сумку, Маша готова была пуститься в путешествие ещё в начале недели, но впереди предстоял не менее тяжелый разговор с Рожковским и Маша должна была его убедить, что где бы Катя, ни была, она безо всяких колебаний подпишет любые документы о разводе, тем более что имущественных претензий у неё не было.

Слава Богу, Рожковские за год брака, ничего не нажили. Квартира и машина была у него в собственности ещё до свадьбы, так что, с разводом проблем быть не должно.

На следующий день, войдя в его кабинет с очередным отчетом, Маша вздохнула, понимая, что дальше откладывать серьёзный разговор никак нельзя.

– В пятницу заканчиваются мои две недели, – осторожно напомнила она Дмитрию, стараясь не разозлить его.

– Ладно. – Он равнодушно пожал плечами. – В четверг или пятницу получишь расчет. Ты еще что-то хотела или это всё? – Димка поднял на неё злые голубые глаза.

– Я уезжаю, Дим. – Просто сказала Маша, сама испугавшись, как одиноко это прозвучало.

– А какое мне дело до твоих поездок? – Огрызнулся Рожковский, перебирая в пальцах простой карандаш.

– Это не просто поездка, – Маша старалась придать голосу как можно больше бодрости, – я навсегда уезжаю из города.

– Вот как? – Димка нахмурился. – А развод? Или забыла, что мы ещё женаты?

– Не забыла. – Маша присела на краешек стула, потому что ноги начали предательски дрожать. – Я наняла адвоката, контора напротив нашего офиса. Вот его визитка. – Маша протянула Димке карточку и их пальцы на мгновение соприкоснулись. От теплоты его кожи вверх по руке поползли электрические импульсы, и девушка поспешно отдернула руку. – Когда документы о разводе будут готовы и останется только моя подпись, отдай их ему. У него будут мои новые контакты, и он со мной свяжется.

– Даже номер телефона сменишь? – Димка презрительно усмехнулся, а Маша утвердительно кивнула. – Зачем?

– Чтобы никто из прошлой жизни меня не беспокоил, – после недолгого раздумья ответила Маша.

Димка кивнул, понимая, что выражение «прошлая жизнь» относится и к нему тоже, а Маша, воспользовавшись удобным моментом его замешательства, выскользнула из кабинета. Она уже не видела, как изменилось лицо Рожковского после её ухода, и как хрустнул карандаш в его пальцах.

Следующие дни, разбирая ящики стола Екатерины Рожковской, Маша понимала, что ничего из их содержимого ей в новой жизни не понадобится. Разве что, фотография Димки 10 на 15 в коричневой рамке. Её она возьмет на память, потому что забыть его вряд ли когда-нибудь сможет.

Упаковку своего любимого чая в пакетиках она отдала Верке, отчего та, растроганная, даже пустила слезу. Прочую канцелярскую мелочевку Маша раздала всем коллегам понемногу. Вот и всё. Осмотрев пустые ящики тумбочки, и, заметив в верхнем только фото Рожковского, которое она заберет завтра, Маша с тяжелым сердцем и сославшись на болезнь, отпросилась с работы пораньше.

– Собралась наша королева? – В конце рабочего дня Рожковский вышел посмотреть, освободила ли Катя стол к вечеру, как он накануне распорядился.

– Целый день собиралась. – Вера испуганно посмотрела на начальника. Никогда ещё он не был таким злым и придирчивым как последние три недели.

Рожковский скептически осмотрел стол. Наверху ничего не было. Даже бумаг. Наклонившись и выдвигая ящики снизу вверх по очереди, мужчина отмечал, что они тоже абсолютно пусты. Только, в верхнем оказалась…. Димка даже стушевался. Его старая фотка, сделанная почти сразу после свадьбы. На неё он еще улыбался и выглядел счастливым.

– Катя сказала, что в верхнем ящике что-то важное, она завтра заберет. – Уточнила Вера, которой уже не терпелось убежать домой. На часах было начало шестого, и поскорей бы Димка ушел к себе в кабинет. У них со Стасиком намечался романтический ужин, а Вера еще ничего не успела приготовить.

– А с кем она уезжает, случайно не сказала? – Димка выпрямился и испытующе посмотрел на коллегу.

– С матерью вроде. – Пожала плечами Вера. Димка задумчиво кивнул и ушел к себе в кабинет.

Ну, наконец-то! Вера достала зеркальце и начала прихорашиваться перед выходом на улицу.

В последний свой рабочий день, являвшийся также днём отъезда, Маша чувствовала себя хуже некуда. Мало того, что с утра разболелась голова, так ещё на календаре значилась пятница тринадцатое. Девушка по своей природе была не суеверна, но после всего произошедшего, ей было чего остерегаться.

На работе Маша сидела с тяжелым сердцем, понимая, что завтра её уже не будет в городе, и она никогда больше не увидит всех этих людей, которые были к ней так добры.

Доделывая на компьютере последний отчет, Маша то и дело поглядывала на закрытую дверь кабинета Рожковского. Его с утра ещё не было в офисе.