Кризис

Стремясь помочь как можно большему количеству душевно травмированных людей, Линдеманн начал разрабатывать методологию, которая сегодня обозначается как «кризисная терапия» и которая после пожара в «Коконат-гроув» распространилась на другие типы острых кризисов, перечисленные выше. На протяжении десятилетий с 1942 года прочие психотерапевты продолжали изучать методы кризисной терапии, которые уже практиковались и преподавались во многих клиниках, в частности, в той, где работала моя жена Мари. Основной посыл кризисной терапии на протяжении ее развития не менялся: это краткосрочное лечение, подразумевающее не более полудюжины сеансов с интервалом в неделю и охватывающее приблизительно острую стадию кризиса.

Как правило, когда человек впервые оказывается в состоянии кризиса, он испытывает всепоглощающее чувство, будто все в его жизни вдруг пошло неправильно. Пока длится этот паралич, трудно добиться прогресса в лечении, затрагивая по одной теме за одно посещение. Следовательно, первоначальная цель терапевта при первом сеансе – или же первый шаг в ситуации, когда имеешь дело с кризисом, который человек уже осознал, самостоятельно или с помощью друзей, – состоит в том, чтобы преодолеть этот паралич посредством так называемого «возведения забора». Это означает, что нужно определить конкретно причину или причины страданий, чтобы появилась возможность сказать: «Тут, за забором, собраны те-то и те-то проблемы в моей жизни, но все остальное снаружи забора в полном порядке». Часто человек в кризисе чувствует облегчение, едва ему удается сформулировать проблему и построить вокруг нее забор. Далее психотерапевт может помочь пациенту в поисках альтернативных способов разрешения конкретных проблем за забором. Таким образом, пациент приступает к процедуре выборочных изменений, вместо того чтобы оставаться парализованным мнимой необходимостью полного изменения жизни, каковое попросту невозможно.

Помимо возведения упомянутого забора на первом сеансе нередко пытаются решить еще одну проблему, а именно – дать ответ на вопрос «Почему сейчас?» Это краткая версия вопроса: «Почему вы решили обратиться за помощью в кризисный центр сегодня и почему вы ощущаете кризис сейчас, а не когда-либо раньше, и ощущаете вообще?» При кризисе, вызванном единичным непредвиденным шоком, скажем, пожаром в клубе «Коконат-гроув», этот вопрос не приходится задавать, потому что очевидным ответом будет сам шок. Но ответ не очевиден в случае, когда кризис нарастает медленно, а затем взрывается, или когда кризис развития оказывается связанным с продолжительной фазой жизни, будь то подростковый или средний возраст.

Типичным примером будет женщина, пришедшая в кризисный центр потому, что узнала об интрижке своего мужа на стороне. Впрочем, выясняется, что она уже давно знала об этой интрижке. Почему же она решила обратиться за помощью сегодня, а не месяц или год назад? Побудительным стимулом могла выступить одна-единственная фраза или какая-либо подробность интрижки, ставшая для клиентки «последней каплей», либо, казалось бы, тривиальное событие, напомнившее клиентке о чем-то значимом в ее прошлом. Очень часто клиент даже не задумывается над ответом на вопрос «Почему сейчас?» Но когда ответ найден, это может оказаться полезным для клиента или для терапевта (и даже для обоих) в стремлении преодолеть кризис. Если вспомнить мой карьерный кризис 1959 года, который накапливал потенциал для взрыва в течение полугода, причиной, по которой первая неделя августа 1959-го превратилась в «сейчас», был визит моих родителей и практическая необходимость обсудить с ними, возвращаться ли мне на следующей неделе в физиологическую лабораторию Кембриджского университета.

Конечно, краткосрочная кризисная терапия не является единственной методикой борьбы с индивидуальными кризисами. Я уделил ей столько внимания не потому, что имеются какие-либо параллели между ограниченной по времени программой кризисной терапии из шести сеансов и способами преодоления общенациональных кризисов. В последнем случае никто не будет устраивать шесть общенациональных дискуссий в сжатый промежуток времени. Нет, я фокусируюсь на краткосрочной кризисной терапии потому, что этой методикой пользуются психотерапевты, накопившие немалый практический опыт и делящиеся своими наблюдениями друг с другом. Они регулярно обсуждают эти вопросы и публикуют статьи и книги о факторах, влияющих на результаты кризисов. Я много слышал о тех дискуссиях от Мари – почти каждую неделю, пока она обучалась в центре кризисной терапии. Я нашел эти дискуссии полезными для постулирования соображений, которые заслуживают изучения с точки зрения влияния на исход общенациональных кризисов.

Кризисные терапевты выявили как минимум дюжину факторов, которые делают успешное преодоление индивидуального кризиса более или менее вероятным (см. Таблицу 1.1). Давайте рассмотрим эти факторы, начав с тех трех или четырех, которые являются критическими до начала или в начале терапии.

1. Признание того, что человек находится в кризисе

Этот фактор побуждает людей заняться кризисной терапией. Без такого признания никто не пойдет в терапевтическую клинику и не начнет пытаться справиться с кризисом самостоятельно. Пока кто-то не признает: «Да, у меня есть проблема» (а такое признание может потребовать много времени), не следует ждать никакого прогресса в решении проблемы. Мой профессиональный кризис 1959 года начался с того, что мне пришлось признать свой провал в качестве лабораторного ученого после десятка лет стабильных успехов в школе и колледже.

Таблица 1.1. Факторы, связанные с последствиями индивидуальных кризисов

1. Признание того, что ты в кризисе

2. Принятие личной ответственности за преодоление кризиса

3. «Возведение забора» для выделения проблем, требующих разрешения

4. Получение материальной и эмоциональной помощи от других индивидов и группы

5. Использование других людей как образцов разрешения проблем

6. Сила эго

7. Честная самооценка

8. Опыт предыдущих личных кризисов

9. Терпение

10. Гибкая личность

11. Базовые индивидуальные ценности

12. Свобода от личных ограничений

2. Принятие личной ответственности

Недостаточно просто признать наличие проблемы. Люди часто продолжают говорить: «Да, у меня есть проблемы, но это не моя вина. Другие люди или внешние обстоятельства портят мне жизнь». Жалость к себе и стремление примерить на себя роль жертвы относятся к числу наиболее распространенных оправданий, которые приводятся в объяснение нежелания справляться с личными проблемами. Отсюда и возникает второе препятствие после признания наличия проблем – необходимо взять на себя ответственность за поиск выхода из ситуации. «Да, существуют внешние обстоятельства и другие люди, но они – не я. Я не могу изменить других людей. Я единственный, кто может управлять собственными действиями. Если я хочу, чтобы эти внешние обстоятельства и другие люди изменились, мне нужно что-то сделать, изменяя мое собственное поведение и реакции на происходящее. Другие люди вряд ли изменятся спонтанно, если я не сделаю чего-то сам».

3. «Возведение забора»

Когда человек признал наличие кризиса, принял на себя ответственность за меры по его преодолению и явился в центр кризисной терапии, первая терапевтическая сессия должна сосредоточиться на «возведении забора», то есть на выявлении и фиксации тех проблем, которые подлежат разрешению. Если человек в кризисе не сможет этого сделать, он посчитает себя совершенно ущербным и окажется полностью парализованным душевно. Ключевой вопрос звучит так: что в тебе функционирует настолько хорошо, что это не нужно менять? За что ты можешь, образно говоря, ухватиться? И что можно и нужно отбросить и заменить на нечто новое? Мы увидим далее, что вопрос выборочных изменений также является ключевым для переоценки самоощущения государств, угодивших в кризис.