Кризис

Для продуктивного использования населения страны систему образования Финляндии перенацелили на качественное обучение всех граждан, в отличие от США, где ныне немногих обучают хорошо, а большинство – гораздо хуже. В Финляндии множество общедоступных и высококачественных государственных школ, но всего несколько частных. Богатых американцев наверняка удивит, что даже эти редкие финские частные школы получают от правительства финансирование, аналогичное финансированию государственных школ, и не имеют права увеличивать свои фонды за счет платы за обучение или привлечения сторонних средств! В США школьные учителя обладают низким социальным статусом и за эту работу берутся преимущественно не слишком успевавшие в колледжах студенты, а финские школьные учителя проходят весьма строгий процесс отбора и их набирают среди самых талантливых выпускников университетов, их социальный статус даже выше, чем у университетских преподавателей, им хорошо платят, они получают ученые степени и во многом автономны в выборе методов преподавания. Как следствие, финские школьники занимают верхние строчки мировых рейтингов по грамотности, математике и умению решать задачи. Финляндия также активно вовлекает женщин в общественную жизнь: она вторая в мире (после Новой Зеландии) предоставила женщинам право голоса, а впоследствии женщина даже занимала пост президента страны. Еще Финляндия сумела повысить престиж полицейской службы, что тоже удивительно для американцев: финским полицейским положено проходить обучение в университете, им доверяют 96 % населения и они почти никогда не хватаются за оружие. В прошлом году полиция Финляндии сделала всего шесть выстрелов, пять из них были предупредительными: это меньше еженедельной полицейской «нормы» в моем Лос-Анджелесе.

Сосредоточенность на образовании позволила получить эффективную рабочую силу. В Финляндии самый высокий в мире процент инженеров среди населения. Страна является мировым лидером в области технологий. Экспорт обеспечивает почти половину ВВП (валового внутреннего продукта), а основными экспортными статьями сегодня считаются высокие технологии (в машиностроении и товарах массового производства), а не древесина и прочие традиционные дары леса, как было до Второй мировой войны. Финляндия также стала мировым лидером в разработке новых технологий природопользования, будь то добыча энергии, использование удобрений, изготовление текстильных волокон на замену шерсти и меди – или даже изготовление гитар. Она направляет государственные и частные инвестиции на научные исследования и разработки (до 3,5 % от ВВП, почти вдвое выше уровня расходов других стран ЕС); если приплюсовать сюда проценты ВВП на образование, мы получим показатели, близкие к наиболее высоким в мире. Стабильное развитие образования и постоянные инвестиции в исследования и разработки привели к тому, что за полвека Финляндия превратилась из бедной страны в одну из богатейших в мире. Средний доход на душу населения в Финляндии в настоящее время равен доходу Франции, Германии и Великобритании, а ведь во всех перечисленных странах населения в 10 раз больше, чем в Финляндии, и все они разбогатели уже давно.

Когда я побывал в Финляндии в 1959 году, почти ничего не зная об истории двух ее войн с Советским Союзом, то расспрашивал своих финских хозяев, почему Финляндия так активно взаимодействует с СССР, импортирует автомобили «Москвич», несмотря на их качество, и так опасается возможности советской агрессии. Я утверждал, что Соединенные Штаты Америки, конечно же, выступят на защиту Финляндии, если СССР вздумается на нее напасть. В ретроспективе я понимаю, что попросту не мог высказать ничего более жестокого, глупого и бестактного по отношению к финнам. Финляндии есть что вспомнить на сей счет, ведь, когда СССР на самом деле напал на нее в 1939 году, не помогли ни США, ни Швеция, ни Германия, ни Великобритания, ни Франция. Финляндия хорошо усвоила на собственном опыте, что ее выживание и независимость зависят от нее самой – и что Финляндия окажется в безопасности, только если Советский Союз не будет ощущать угрозу и станет доверять своему соседу.

Мое невежество разделяли многие представители Запада. Нам бы следовало задуматься, но вместо этого мы изобрели для финской политики уничижительный термин «финляндизация». Вот определение, данное газетой «Нью-Йорк таймс» в 1979 году: «Прискорбно то состояние дел, когда маленький и слабый сосед благоговеет перед могуществом и политической агрессивностью тоталитарной сверхдержавы и допускает позорные уступки, жертвуя своим суверенитетом». Те, кто осуждает «финляндизацию», считают политику Финляндия трусливой.

Многие действия Финляндии действительно приводят в ужас западноевропейских и американских наблюдателей. Допустим, в США или Германии никогда не могло бы случиться такого, что президентские выборы отложили, что кандидат в президенты отозвал бы свою кандидатуру, что издатель отказался публиковать книгу, что пресса добровольно согласилась на самоцензуру, дабы не ущемлять соседскую гордость. Со стороны кажется, что подобные действия несовместимы с демократическими правами.

Но щепетильность и гордыня соседей – это вечная проблема каждой страны. Снова позволю себе процитировать президента Кекконена: «Независимость, как правило, не является абсолютной… Не было в истории такого государства, которому не пришлось бы рано или поздно подчиниться исторической неизбежности». Имеются очевидные и веские причины того, почему Финляндия вынуждена идти на уступки этой исторической неизбежности чаще, нежели США или Германия: крохотная Финляндия граничит с Россией, а США и Германия – нет. Что, по мнению критиков, осуждающих политику «финляндизации», должна была делать страна? Рисковать очередным вторжением, не обращая внимания на чувства соседа?

Отчасти страх, скрывающийся за критикой посторонними политики «финляндизации», объяснялся тревогами по поводу того, что коммунистический Советский Союз может «заманить» прочие страны в свои, так сказать, объятия. Но другие страны Западной Европы, не говоря уже о США, находятся в совершенно иной геополитической ситуации, им не приходилось и не приходится иметь дело с геополитическими проблемами Финляндии. Тот же Кекконен так охарактеризовал политику своей страны: «Финляндизация не предназначена для экспорта».

На мой взгляд, внешняя политика Финляндии по отношению к Советскому Союзу была по-византийски сложной по необходимости. Конечным ее результатом стало то, что и через 70 лет после завершения Второй мировой войны Финляндия нисколько не приблизилась к статусу советского или, если делать поправку на сегодняшний день, российского сателлита. Вместо этого она уверенно наращивает сотрудничество с Западом и поддерживает хорошие отношения с Россией. Разумеется, финны помнят, что жизнь непредсказуема, поэтому военная служба по призыву по-прежнему является обязательной для финских мужчин (и добровольной для женщин). Обучение длится около года и ведется тщательно, ибо Финляндия ожидает от своих солдат умения сражаться по-настоящему. После года обучения финнов вызывают на военные сборы резервистов каждые несколько лет вплоть до 30–35 лет (или даже позже). Резервисты составляют 15 % населения Финляндии – в пересчете на численность населения США это было бы 50 миллионов человек.

Давайте теперь рассмотрим, в свете недавней истории Финляндии, ту дюжину факторов, которые связаны с исходами общенациональных кризисов (см. Таблицу 1.2), по аналогии с факторами, имеющими отношение к индивидуальным кризисам (см. Таблицу 1.1). Среди этих факторов семь оказались благоприятными, один изначально был негативным, но впоследствии изменил полярность, а три отсутствовали, что мешало Финляндии решить ее фундаментальную проблему, то есть справиться с угрозой, исходящей от могущественного соседа.

Семь факторов, связанных с разрешением кризиса и проявившихся в действиях Финляндии, таковы: принятие ответственности (фактор № 2), «возведение забора» (№ 3), сильная национальная идентичность (№ 6), честная самооценка (№ 7), память о неудачах (№ 9), гибкость (№ 10) и общенациональные базовые ценности (№ 11). Начнем с того, что среди государств, обсуждаемых в данной книге, Финляндия является ярчайшим примером принятия ответственности и честной ультрареалистичной самооценки. Последняя оказалась особенно болезненной, ведь войны с СССР погубили, заставили овдоветь, сделали сиротами и оставили без крова большую часть населения Финляндии. Финнам пришлось постараться, чтобы избежать попадания в ловушку жалости и обид, способную парализовать их отношения с СССР. Но они в конце концов приняли реальность: Финляндия – крохотная страна, у нее длинная граница с Советским Союзом, ей не стоит рассчитывать на эффективную поддержку союзников, ответственность за выживание лежит целиком на ней самой, она достаточно сильна, чтобы сопротивляться СССР хотя бы некоторое время и нанести агрессору ощутимый урон, однако ей ни за что не победить соседа раз и навсегда. Финны усвоили свои ошибки предвоенной внешней политики. Они осознали, что единственный способ сохранить политическую независимость заключается в доверии СССР, пускай ради этого придется пожертвовать толикой экономической независимости и свободы слова.