Любить можно, Касаться нет

Дина Дэ

Любить можно, Касаться нет

Глава 1

Звонкий смех Евы доносился из соседней комнаты, вынуждая меня протяжно застонать и спрятать голову под подушку. Неугомонная девчонка! Что ее может так развеселить в шесть, блин, утра!

Увижу – прибью! И даже не посмотрю на то, что вымахала в восемнадцатилетнюю девицу с внешностью фотомодели! Меня этим кротким взглядом из-под густых ресниц и пухлыми губками сердечком, не проймешь! Я знал, какой характер таится за ангельской внешностью.

Еще с пеленок Ева начала проявлять свой упрямый характер. И ее отец только за голову хватался, пытаясь вырастить благоразумную воспитанную дочь.

Но ни черта подобного! Ева отчаянно дралась во дворе с пацанами и возвращалась домой с разбитыми коленками, синяками и счастливой улыбкой до ушей. В школе она постоянно спорила с учителями и получала жирные «неуды» за поведение.

Заявившись один раз на родительское собрание вместо ее отца, я зарёкся, что больше в этой школе моей ноги не будет. Первые десять минут я честно пытался поддакивать и с умным видом кивать головой, но уже спустя полчаса я плюнул на всё и, отрезав, что десятилетний ребенок имеет право на собственное мнение, вышел из класса, громко хлопнув дверью.

Ну а чего они хотели от несдержанного двадцативосьмилетнего парня? Я и сам с собой-то разобраться тогда не мог, а что уж говорить про десятилетнюю девочку, которая была мне почти как племянница?

Я был внесен в черный список местных школьных горгулий, но зато стал героем для Евы. И это, если честно, было для меня гораздо ценнее.

Только вот от ее отца мы тогда получили оба. Ринат был парнем суровым и быстрым на расправу. Да и сейчас мало что изменилось. Ну а как по-другому? Если у тебя взрослая дочь-красавица, расслабляться нельзя ни на минуту.

Ринат пару раз рассказывал мне, как «беседовал» с парнями Евы. И если честно, я им не завидую. Мой друг хоть и был мужиком спокойным и добродушным, но, когда надо, мог напугать до усрачки.

Усмехнувшись своим мыслям, я откинул подушку и прислушался. В комнате Евы стало подозрительно тихо. Рината тоже не было слышно, наверное, уже умчался на свою работу.

С тех пор, как Танюша, мать Евы, умерла от рака, Ринат пахал, как проклятый. Ева тогда была совсем маленькой и не понимала, что происходит. А Ринат вытягивал себя из топкого болота, как мог. И работа ему в этом здорово помогала.

Но прошло уже тринадцать лет, а в жизни Рината так ничего и не изменилось. Он по-прежнему пропадал в своей строительной компании и виделся с дочерью в лучшем случае поздно вечером или в редкие выходные.

Но ничего. Теперь, когда я вернулся, всё будет по-другому. Я смогу растормошить друга и показать ему, что есть жизнь и за пределами офиса. Ринату ведь всего тридцать шесть, а у него, насколько я знаю, даже любовницы нет!

Ева уже взрослая, скоро она съедет от своего папочки к какому-нибудь хахалю, и останется Ринат один. А ведь он мог бы еще раз жениться и обзавестись парочкой детишек. Уж я-то знаю, как Ринат любит детей. А дедом ему еще рано становиться. По крайней мере, я на это надеялся.

Резко поднявшись, я сел в кровати и потер ладонью отросшую щетину. В голове возникла странная мысль. Интересно, а кто разговаривал с Евой по поводу контрацепции? Обычно это делает мама, но девочка была лишена такой возможности. А уж Ринат точно не стал бы говорить с дочкой на подобную тему.

Остается надеяться, что в свои восемнадцать девушка умеет пользоваться презервативами. А еще лучше – отшивать всяких мудаков.

Выпрямившись во весь рост, я смачно потянулся вверх и в стороны, разминая затекшие мышцы.

После вчерашнего позднего перелета всё тело ныло и гудело. Мне бы сейчас не помешала легкая тренировка в боксерском зале или быстрый секс без обязательств. Чтобы не пришлось потом тюленем лежать в постели и отвечать на поцелуи разнеженной утомленной девушки. Эту часть я всегда старался пропускать.

Но подходящей девушки на примете не было, да и про боксерские залы я пока не пробивал. Поэтому придется мне обойтись контрастным душем и крепким кофе.

Быстро натянув шорты и мятую футболку, я вышел из комнаты. Щебетание Евы доносилось уже из кухни. А еще я учуял бесподобный запах жареных блинчиков.

С шумом втянув воздух, я даже глаза прикрыл от удовольствия. Будучи еще одиннадцатилетней девчонкой, Ева научилась готовить самые вкусные в мире блины. Румяные, ажурные, сочащиеся маслом…

Каждый раз, когда я оставался здесь ночевать, на завтрак я требовал эти самые блинчики. Ради них я готов был переехать к своему другу насовсем. Впрочем, я и так практически жил в этой квартире, пока не уехал в Германию.

Решив, что душ подождет, я наскоряк почистил зубы, и направился прямиком на кухню. Мне не терпелось разглядеть Евку при свете дня и расспросить ее про жизнь.

Вчера я прилетел в час ночи, и мы толком даже не поговорили. Сонная девушка только выглянула из своей комнаты и, улыбнувшись, махнула рукой. Я не сдержался и громко присвистнул.

За что тут же получил от Рината подзатыльник. Рассмеявшись, я уклонился.

– А когда мелкая успела превратиться в такую кралю? – улыбаясь, спросил я.

Я видел, как это бесит друга, и не мог не подколоть его.

Окинув меня тяжелым взглядом, Ринат процедил:

– Вот родится у тебя дочка и узнаешь, как это быстро происходит.

– У меня пацан будет, – хмыкнул я и, подумав, добавил. – Несколько пацанов.

– Ну-ну, – язвительно протянул друг, хлопая меня по плечу.

Уж он-то знал, как я берёг свою свободу и бежал от любых серьезных отношений. Но ради сына я готов был остепениться. Когда-нибудь…

Запах утренних блинчиков манил всё сильнее. Пригладив пятерней влажные волосы, я вошел на кухню.

Ева стояла ко мне спиной и, болтая с кем-то по телефону, переворачивала на сковороде блины.

Мне опять захотелось присвистнуть, но Рината рядом не было и бесить было некого. Поэтому я молча опустился на стул, не сводя глаз со стройной фигуры.

Всего четыре года прошло с тех пор, как я в последний раз видел Еву. Четыре, блять! За это время я даже не успел сделать страховой полюс и подобрать себе нормальную химчистку во Франкфурте! А эта девчонка за четыре года успела стать другим человеком!

Когда я уезжал, меня провожал четырнадцатилетний подросток с длиннющими худыми ногами и руками, разбитыми коленками и обветренными губами. А теперь вот встречает взрослая девица с аппетитными формами, копной густых темных волос до попы и… и это только со спины!

Я вдруг разволновался. Мне нестерпимо захотелось увидеть лицо этой прекрасной незнакомки. Ну хотя бы глаза-то от прежней Евки остались?!

Я закинул ногу на ногу и тактично кашлянул в кулак. Девушка продолжала трындеть по телефону, зажав трубку плечом. И меня это начало раздражать. С кем можно в такую рань так долго болтать?!

Отложив деревянную лопатку в сторону, Ева выключила плиту и, бросив в трубку «Перезвоню», развернулась ко мне.

Я сам не заметил, как задержал дыхание и напрягся всем телом. Кто придумал эти женские пижамки с шортиками и тонкими футболочками, под которыми ни черта не скроешь?!

Я не был готов увидеть с утра очертания острых сосков своей почти, блин, племянницы. А пришлось!

Подхватив тарелку с блинами, Ева подошла к столу. Ее грудь была почти на уровне моих глаз. С окаменевшим лицом я уставился куда-то в дверцу холодильника, проклиная утро, свою любовь к блинчикам и Еву, разгуливающей по дому без плотного поролонового лифчика. Да и штаны подлиннее ей приодеть не помешало бы!

– Жень, ты еще не проснулся что ли? – рассмеялась Ева, усаживаясь за стол напротив меня.

Я отмер и посмотрел на девушку. А глаза-то не изменились, и улыбка осталась прежней. На душе потеплело.

– Ну здравствуй, мелкая, – улыбнулся я, чувствуя, как напряжение уходит.

Ева сверкнула золотисто-карими глазами и ехидно протянула: