Страница 2 из 10
Хилари в ответ па его вопрос покачала головой:
- Нет, никогда. - И рассмеялась:
- Мне всего двадцать пять. Зачем спешить?
- Конечно, спешить незачем. Я просто так спросил. Когда я женился, мне было двадцать три. А жене двадцать один. Пятнадцать лет вместе - это большой срок. Мне казалось, что мы хорошо знаем друг друга, но я заблуждался. Сейчас семьдесят четвертый, а мы поженились в пятьдесят девятом.
Адам улыбнулся ей, разлил остатки шампанского по бокалам.
- А что ты тогда делала? Ты же была совсем маленькой?
Глаза Хилари затуманились. Она вспоминала... Пятьдесят девятый... Жила ли она тогда в Бостоне, с Эйлен и Джеком, или уже в Джексонвилле?.. Больно было об этом думать. Акси и Меган уже не было...
- Да так... Ничего особенного. Я, кажется, тогда жила у тетки, в Бостоне.
Хилари постаралась подать это буднично, почти шутливо.
- А где были твои старики?
- Они погибли, когда мне было восемь.., и девять лет.
- Не одновременно?
Хилари кивнула, мечтая снова вернуться к теме работы. Ей не хотелось говорить с ним об этом. Не только с ним, а вообще с кем бы то ни было.
- Какой ужас. В автокатастрофах? Хилари молча кивнула головой и залпом допила свое шампанское.
- Ты была единственным ребенком? Она посмотрела ему в глаза с удивившей Адама холодностью и жестокостью и подтвердила:
- Да, единственным.
- Невеселая история.
Адаму было ее жаль, но Хилари это только злило. Она не хотела, чтобы ее жалели - ни он, ни кто-либо другой. Чтобы рассеять мрачное настроение, она попыталась улыбнуться:
- Может быть, поэтому я так люблю свою работу. Для меня это дом.
Ее высказывание показалось Адаму излишне патетическим, но он ничего не сказал.
- Что ты окончила?
- Нью-Йоркский университет. Хилари не стала говорить, что занималась на вечернем отделении без отрыва от работы.
Адам кивнул.
- Мы с Барбарой учились в университете Беркли.
- Представляю, как это здорово, - улыбнулась Хилари. Адам накрыл своей рукой ее руку. Он больше не хотел говорить о своей бывшей жене, все его мысли занимала девушка, сидящая напротив.
- Я рад, что мы выбрались сегодня вместе поужинать. Я давно хотел с тобой поговорить. Ты замечательно работаешь.
- Приходится, - усмехнулась Хилари. - Я же в Сибиэй достаточно долго. Семь лет.
Все эти годы она пробивалась наверх, пока не стала постановщиком. Она имела право гордиться собой и гордилась. Путь из джексонвилльского детдома, а тем более из Бостона, был очень, очень долгим.
- Переходить никуда не думаешь?
- Из Си-би-эй? Зачем?
- Потому что в этом бизнесе вообще все динамично. Адам это знал на собственном, и не единственном, примере.
Хилари покачала головой с решимостью в глазах, которая поразила его:
- Я никуда не собираюсь переходить. Я присмотрела себе оч-чень красивый кабинет.
Адам почувствовал, что Хилари действительно не шутит.
- Зачем тебе это?
Его озадачило такое честолюбие. Он любил свою работу, добился в ней успеха, но никогда не стремился к высотам карьеры и не мог вообразить себе таких устремлений у красивой молодой девушки.
- Потому что для меня это важно... - Хилари решила быть с ним откровенной:
- Это означает безопасность. И самореализацию. Это нечто ощутимое, что я могу забрать с собой вечером домой.
- Пока тебя не уволят и не возьмут кого-нибудь другого, - возразил Адам. Не делай ставку только лишь на работу. В один прекрасный день ты окажешься одинокой и разочарованной.
- Это меня не пугает.
Хилари была одна всю жизнь, она привыкла к этому. Ей так даже нравилось, никто не мог ее ни обидеть, ни предать.
"Странная девушка, - думал Адам. - Мне, пожалуй, никогда не встречались такие независимые, честолюбивые особы".
Он отвез ее домой и надеялся на приглашение зайти, но Хилари лишь с теплой улыбкой пожала ему руку и поблагодарила за вечер.
Всю дорогу до своего дома Адам думал о ней и, едва переступив порог, набрал ее номер телефона. Он даже не подумал, что может ее разбудить, почему-то был уверен, что она еще не спит.
Голос Хилари в трубке звучал хрипловато; Адам, вслушиваясь, прикрыл глаза. "Я неплохой парень, - думал он, - и ненавижу жить один. А она так привлекательна... И мальчишкам моим тоже бы понравилась..."
- Алло?
- Привет, Хилари... Я просто хотел тебе сказать, что замечательно провел сегодня вечер. Она мягко рассмеялась.
- Я тоже. Но не пытайтесь отвлечь меня от дела, мистер Кейн. Я не намерена жертвовать работой ради кого бы то ни было. Даже ради вас.
- Я понял. А можно пригласить тебя на ленч как-нибудь на этой неделе?
- Конечно. Если я не буду слишком загружена.
- Может, завтра?
Хилари снова засмеялась. В этом смехе одновременно звучали чувственность и холод.
- Успокойся, Адам, Я же сказала тебе, что никуда не собираюсь переходить из компании.
- Отлично. Тогда давай этим пользоваться. Я зайду за тобой в четверть первого. О'кей?
Он упрашивал ее, как ребенок. Хилари, лежа в кровати, улыбалась в темноте. Не желая самой себе признаваться в этом, она чувствовала, что Адаму удалось пробудить в ней что-то, чего не удавалось другим мужчинам. Кроме того, она ему доверяла.
"Что в этом плохого, в конце концов? - думала Хилари. - Раз или два сходить на ленч. Вреда это не принесет".
С самого приезда в Нью-Йорк она большего себе не позволяла и, как бы это ни было странно, не проявляла интереса к мужчинам. У других девушек были друзья, романы, разбитые сердца. Хилари же интересовало только продвижение по должности и зарплата. Труд был ее возлюбленным, который пока не доставлял ей неприятностей.
- Так что, в двенадцать пятнадцать? - переспросил Адам, не услышав ответа.
- Хорошо, - тихо сказала она.
Адам, вешая трубку, чувствовал себя на седьмом небе.
***
Утром Хилари нашла на своем рабочем столе розу, а в полдень отправилась с Адамом на ленч в ресторан "Золотой телец" и в офис вернулась лишь в три часа.
- Это ужасно, Адам. Я никогда такого себе не позволяла...
Она отбросила назад длинные черные волосы и закатала рукава блузки. День был чудный, теплый, и возвращаться на работу совсем не хотелось.