Страница 4 из 19
— Шайтановы силы! — взвизгнул лодочник и бросил бесполезный руль, в панике выпрыгнул в воду. Во все лопатки дал деру своим ходом к родному берегу, оставив растерянных эльфов, даже свою лодку не пожалел.
Впрочем, обошлось без потерь: водяные духи потешились, раскачивая лодку, попугали, бросая на цеплявшихся в борта эльфов высокие волны, да и остыли. Оттащили непрошеных гостей обратно к бусурманской стороне, где задвинули на песчаную отмель в камыши.
Благодаря стараниям болтливого переправщика, который тем же вечером вернул себе посудину в целости, а полученное серебро разозленным эльфам назад не отдал, весть о чертовщине разнеслась быстро и широко. Ни один владелец судов не пожелал иметь дело с нелюдями, на которых лесной царь явно отчего-то гневается, раз не пускает на свой берег. Никто не хотел из-за чужаков накликать беды на свои караваны. Ведь ежели Владыка лишит людей милости, дело может обернуться плачевно: нашлет проливные дожди, встречный ветер, запутает проводников, наведет морок с туманом и заведет корабли в речные рукава, отрежет в гнилых старицах. Хуже, если проволочками и плутанием не удовольствуется. Может и на мель посадить, пробив днище, плот с товаром перевернуть, не дай боже русалкам разрешит мужиков на дно утянуть! Никто даже на кошель с золотом смотреть не желал, придумывая себе всяческие несчастья и ужасы. Плевались троекратно через левое плечо и быстрей прогоняли нелюдей подальше от причалов.
И вот эльфы сидели на гостином дворе, играли песни на заказ — и ждали, когда судьба смилуется и пошлет им сострадательного смертного, кто согласится провести их вглубь лесных земель, пусть даже это сострадание обойдется им в немалые деньги. Обидно было застрять в самом конце долгого пути. Вдвое обидно видеть, как люди спокойно пересекают невидимую границу, а эльфов неведомая сила упрямо разворачивает назад. Какая несправедливость…
Нэбелин стоило большого труда не сбиться на печальный мотив из-за усталости и безнадежности, тяжелым грузом легшей на хрупкие эльфийские плечи. Флейта в ловких изящных пальцах пела о постылой березке, а мысли летали где-то далеко, то воскрешая в памяти холмы, охранявшие родную долину, то уносясь вперед, стремясь к запретной Дубраве… Но в какой-то момент взгляд сосредоточился на настоящем: выхватил в полумраке зала новое лицо, бородатое, улыбчивое, при этом немного расстроенное, но всё равно светящееся изнутри тихим счастьем. С такой затаенной радостью люди возвращаются домой после нелегкого путешествия, повидав множество опасностей.
Нэбелин неприметно пнул по ноге глубоко задумавшегося Рэгнета. Спутник и без того попадал мимо нот на своей жалобно дребезжащей арфе, а тут смотреть надо было в оба, вернее в четыре глаза. Что-то подсказывало юному эльфу, что именно этот кудрявый русый бородач принесет им долгожданную добрую весть. Не обрывая музыку, эльфы напрягли тонкий слух, пытаясь понять, о чем этот богатырь завел разговор с седым парнем, к которому подсел с улыбкой, сияющей, но несколько напряженной и виноватой. К сожалению, их речь осталась для эльфов малопонятной из-за незнания певучего варварского языка.
— Что, Томил, истомился без меня? — привычно пошутил богатырь,
— Опять ничего? — сразу в лоб спросил седой, пододвинув другу свою кружку с пивом.
Тот покачал головой, пытаясь сохранить видимость веселости. На кружку покосился, к пиву не притронулся, хотя очень пить хотелось после суетливой беготни по береговым причалам. Но пиво дело такое — одну кружку выдуешь, захочешь еще, а на «еще» у них денег нет, так что лучше воду цедить, благо река рядом.
— Значит, на месяц здесь застрянем, — Томил наотмашь разрушил всё лицедейство друга. — Жаль, что деньги кончаются, придется затянуть пояса. И найти постоялый двор подешевле. Хотя куда уж дешевле, почти задаром пустили, из жалости.
Русобородый моментально сник, могучие плечи уныло опустились. Он пробормотал, отвернувшись:
— Пойду хоть грузчиком, не хитрое дело, но чтоб про голод ты у меня даже не заикался. И так у хана «в гостях» отощал, одни глазищи остались. Поседел больше прежнего! Меня моя Варька застыдит, когда тебя привезу.
— Шмель, хватит, разжужжался, — оборвал его тревожное ворчание Томил. Кивнул на музыкантов, чтобы немного разрядить напряжение: — Как думаешь, девка это или парень?
Русобородый пригляделся, прищурил один глаз, потом склонил голову к плечу и прищурил другой, изрек:
— А леший разберет! Второй-то носатый точно мужик, а это… Скорее девка, но не уверен. Тебя, Сивый, вечно к нелюдям тянет!
И тотчас вернулся к прерванному разговору.
— Эти нехристи, знаешь, как рассуждают: мол, вверх по Матушке сейчас ходить невыгодно. Сейчас они лучше развернутся и еще раз сходят порожняком вниз к устью, там дадут своим людям погулять в порту. А через месяц, когда дело ближе к Ярмарке, заломят цену повыше и повезут гуртом иноземцев с ихним заморским товаром. Чую, ежели сейчас мне не наскрести монет на два места в лодке, то через месяц вообще спросят такую мзду, что легче вплавь своим ходом!