Страница 78 из 79
24
Вернуть в их отношения ласку, тактильный контакт и общение оказалось делом не простым. Пашка с трудом выковыривал из себя эмоции, не единожды рука, тянущаяся к Айке, замирала на пол пути так и не коснувшись девушки. Для него это было чистой воды пыткой, он хотел её, хотел так, что в голове мутилось, но не мог. Изучив его анализы, врач уверил парня, что это всё шалости исключительно головы и помощником может быть только сексолог-психолог. Но пока идти к специалисту молодой мужчина морально был не готов, а по сему надо было пробовать, переборов свой страх, что ничего не получится заново учится касаться любимой, целовать её и не думать о тщетности своих попыток, о том, что он только мучает её, но не сможет ничего дать. Всё чаще Паша посещал форумы, где люди обсуждали проблемы импотенции и то как найти выход рядом с любимыми и дорогими людьми, не лишая их красок жизни. Он перечитал о своей проблеме кучу материала, на самом деле не помогая себе, а лишь загоняя в пучину депрессии.
Айза видела его мучения, хотя и не подавала вида, стараясь вести себя как обычно, целовала его, проходя мимо, всегда, как бы невзначай, ласково касалась его, стараясь пробудить дремавшие внутри эмоции. Но всё было без толку. Единственный их успех на этом поприще был в том, что Паша теперь каждую ночь ложился спать с ней. Засыпалось ему трудно, он всеми клеточками своего тела ощущал манящее тепло любимой, даже если она, словно в кокон, завернувшись в своё одеяло спала, уткнувшись носом в стенку. Ощущать то ощущал, но вот реакции организма не наблюдал и от этого хотелось удавится.
В одну из таких ночей, когда он в сотый раз пересчитывал баранов в голове, трещинки на потолке и бог ещё знает, как пытался уснуть, Айза повозившись, развернулась на живот и по-хозяйски закинув на него руку и ногу, сладко, сонно засопела дальше. Молодой мужчина так и замер, боясь дыхнуть, что его ввело в ступор он и сам не мог сказать, но чувствуя на себе в районе паха длинную стройную ногу, а на груди ладошку, он так боялся спугнуть, потревожив любимую, что даже дыхание задержал. Долго конечно этим заниматься не получилось, да ещё столь по-царски раскинутые конечности манили коснуться их, хотя бы пальцем и этот соблазн разъедал его, нашептывая внутренним голосом, что от одного прикосновения Айка не проснётся, её сейчас залпом из танковых орудий не разбудить, куда уж там прикосновение.
Почти не ощутимо опустилась его ладонь на теплую и бархатистую кожу бедра. Айза не жалела его, ложась спать в огромной футболке, которая вроде бы всё закрывала, но адски будила фантазию, он надеялся лишь на то, что под этой хламидой есть хотя бы нижнее бельё. Хотя и эта мысль будоражила его разум, тем какое это могло быть бельё. Девушка, не стесняясь его, сушила свои трусики в ванной, на полотенцесушителе. М-м-м, что это были за трусики: коричневые, все из тонкого гипюра, невесомые, украшенные чуть более плотными, но также воздушными листочками, они, наверное, на подобии суперкоротких шорт, обтягивают попку или целомудренно-розового цвета, но совершенно не целомудренного фасона стринги, или черные, совершенно простенькие слипы. Он никогда не замечал в себе фетиша к нижнему белью, а может эти крохотные тряпочки сводили его с ума от того, что он, видя их, тут же примерял в своих фантазиях на любимую. Пока мысли его были далеки от комнаты, но направлены на предмет вожделения, руки уже как-то совершенно по-собственнически поглаживали ножку. Когда Павел опомнился вроде бы и отступать уже некуда, но и с другой стороны девушка вроде бы спит. Он уже осознано продолжил, наслаждаясь ощущениями, от того какая нежная кожа, какой мягкий милый пушок, от того как она дышит. Дышит. Что-то в этом дыхании его насторожило, но он по началу не понимал, что, а когда понял стало уже поздно. Дыхание было неровным, даже возбужденным, но стоило этой мысли прояснится, как ресницы затрепетали и «принцесса открыла глазки». Айка мгновенно сориентировалась, а вернее, что сориентировалась она ещё тогда, когда почувствовала легкие прикосновение к своему бедру, просыпаясь, это ощущение взбудоражило её, но глаза открывать она не стала, повинуясь, какому-то шестому чувству, и оно не подвело, в какой-то момент, поглаживания стали уверенней и жар, поднимавшийся из низа живота, стало трудно терпеть. Подумать только, такая простая, можно сказать незамысловатая, ласка распаляла вулкан страстей. Возможно это было от долгого отсутствия секса, а может и от того, что Пашка был её мужчиной, её второй половинкой и девушка была в этом совершенно уверена. С Раяном всё было совершенно по-другому.
Она открыла глаза и свозь сумерки московской ночи, сильно разбавляемой светом фонарей, смотрела в омуты его очей, в которых таилась нерастраченная страсть и жажда, жажда её одной. Айза протянула руку и провела ладонью по слегка колючей щеке парня, он вздрогнул, но не отодвинулся, тогда её шаловливые пальчики скользнули ниже, слегка касаясь кожи шеи, но словно оставляя бушующие огнем отметины. Его кинуло в жар. Дыхание сбилось, да и он кажется забыл, как оно делается – дышится. А ручка продолжила свою дорогу поверх футболки, но легче от этого не становилось. Хотелось разорвать ненужную тряпку и прижать её ладошку к разгоряченной коже. Но следующее действие его мгновенно отрезвило, заставляя сию же секунду позабыть тот жар, что ещё мгновение назад бушевал внутри, её пальчики скользнули вдоль трусов, слегка касаясь дремавшего крепким сном члена. Ничего не выйдет. Всё пустое. Он закрыл глаза, предаваясь самобичеванию, а любимая казалось не замечала этой перемены, хотя девушка отчетливо уловила тот момент, когда пожар страсти потушили Пашкины комплексы. Её ладонь скользнула по его крепкому бедру, ощущая под пальцами упругие мышцы, жесткие волоски, горячую кожу, ей всё это нестерпимо нравилось. Она прижалась к нему всем своим телом, он чувствовал, как на его бицепс наваливается пышная грудь, и от этого божественного ощущения хотелось ногтями асфальт скрести, от отчаянья, что он не может доказать… показать, как же она для него желанна. Айза же легко коснулась его губ своими, провела язычком словно пробовала и накинулась на него. Она проникала в его рот своим язычком, требовательно и жадно, прикусывая губы, а сама просто потеряла контроль над собой, да и над жизнью вообще, настолько её пьянил его вкус, его запах. Её сводила с ума легкая растерянность друга, его нерешительность. «Боже, вот кем не представляла себя в эротических фантазиях, так это искусительницей» - промелькнула шальная мысль и тут же затерялась в пучине хочушек. А хотелось многого: гладить его, ласкать, трогать, целовать и пробовать на вкус, и чёрт с ним, что он боится шевельнутся и лежит как бревно, ей хватит и того, что он её и только её, и она может делать всё, что ей не пожелается.