Страница 46 из 79
- Если? – дрожащим голосом спросила девушка.
- да, если. Не мала вероятность того что он не очнётся.
- а мне можно его повидать?
- Девушка вы представляете, что такое реанимация? – язвительно поинтересовался врач, - может в вашей Москве это проходной двор, у нас посторонним посещение реанимации запрещено.
Айза поникла, по щекам бежали слёзы:
- ему что-то надо? - Громко шмыгнула она.
- влажные салфетки и подгузники, но уточните у медсестёр, они возможно ещё что-то скажут. Идете на третий этаж, там слева от лестницы реанимация. Каждый день в двенадцать часов можно уточнить у меня о состоянии больного. Но я бы рекомендовал всё же приехать его родителям, если кома продлится ещё неделю, станет вопрос о поддержании его жизни с помощью аппаратов и Ваше слово ничего значить не будет, а если не будет родственников, то администрация больницы будет сама принимать решение. На этом предлагаю закончить нашу встречу, у меня ещё много дел.
Поникшая и потерянная, девушка выла из кабинета. Надо идти к медсёстрам и узнавать, что нужно, а ноги плохо слушались, в голове шумело. Она как-то на автопилоте добрела до реанимации, выслушала медсестру, автоматически записывая в список покупки, потом так же плохо осознавая себя пришла в аптеку.
- Девушка, размер то подгузников какой? – громко, видимо не в первый раз окликнула её продавщица, выводя из состояния транса.
- я не знаю, - проблеяла Айза.
- Ох боже ж ты мой! – сочувственно вздохнула аптекарша, на вид ей было лет пятьдесят, а молоденькая растерянная девушка вызывала у неё огромное сочувствие. Народу сегодня было мало так что можно попробовать помочь, - На кого? На мужчину или на женщину?
- На мужчину.
- какой он? Толстый, худой?
- средний, - горько вздохнула Айза. Тут ей вспомнилось, как где-то около года назад Пашка пришел к ней весь вымокший так как дома тоже было не жарко, пока его джинсы сушились на обогреватели Айка выдала ему свои. Другу не сказать, чтобы очень удобно было, но вполне приемлемо, те даже на нём застегнулись, - женский сорок шестой налезает.
03/02/2017
Продавщица по-доброму улыбнулась, обнаружив ряд золотых зубов.
- так бы сразу, сейчас подберём.
Груженая всем необходимым, коего оказалось больше чем анонсировал врач, она вернулась в больницу и отдав свои торбы сестре устроилась у дверей реанимации, на колченогом стуле, она оба раза просилась к Пашке, но ей отвечали жестким и категоричным отказом, словно она не просто хотела его увидеть, а собиралась произвести какую диверсию. Час бежал за часом, а она всё так же сидела на краешке стула выжидательно глядя на металлическую дверь, со стеклом заклеенным матовой пленкой, словно собака у дверей магазина ожидающая своего хозяина, она решила, что не уйдет отсюда никуда пока не повидается с другом.
Увидев такое упорство, судьба решила повернутся к ней если не лицом, то уж точно боком. Уже после девяти вечера санитарка в очередной раз мыла пол в коридоре:
- и долго ты тут собираешься сидеть горемычная? Я щас охрану позову, закончилось уж приёмное время. Ну-ка иди домой, - пожилая женщина тяжело оперлась на палку швабры и перевела дух. Айза на её слова лишь головой помотала, - да не пустят тебя туда хоть обсидись. У них, знаешь, как строго там? У-у-у! даже я, когда хожу ругають, а что б чисто было треба. Чудные они, так что дочка не теряй времени, иди домой. Завтра днём придешь, с дохтуром поговоришь, он тебе всё расскажет. У тебя там кто, мать или батя? Сёдня што ль привезли?
- у меня там друг.
- и по друг так убиваться? Так родные его завтра придут…
- не придут. Им плевать на него! Сегодня им тоже сообщили, что он перед новым годом в аварию попал… как видите.
- Ох! Это тот, што ль, безымянный, твой? Мальчик молодой? Что на машине разбился? – девушка кивнула, - Ох бедолага он. Я уж думала што так безымянного и похоронят. Тяжелый он. Да с ним хоть повидаться, а то ж так можно в следующий раз и в морге повидать, - от слов санитарки у Айзы на глазах выступили слёзы, как же она боялась этого. Пашка не может умереть!
Женщина, загромыхав ведом, пошла в реанимацию оставив девушку дальше сидеть, но уже через пять минут выглянула:
- иди сюда, пока они чаи распивают, проведу. Только Т-с-с у меня. На-ка, надень, - выдала она Айзе халат, бахилы и маску, и сама, надевая такие же, - вот тебе тяпка, если спросит кто, скажи бабке Тамаре помогаешь. Ну пойдём, - она поманила её за собой в дальний конец коридора.
В последней палате дверь была приоткрыта, ещё в коридоре был слышен мерный писк аппарата, отсчитывающего удары сердца, да шорох подушки, качающей кислород. Пашка лежал на кровати. Какой-то неестественно длинный и бледный, вся его голова была замотана бинтами, только сзади торчали черные вихры, под глазами залегли круги, а свозь бледную кожу просвечивала сетка синих сосудов:
- Пашка, - прошептала девушка, медленно подходя к кровати и кладя свою ладонь на его прохладную кисть, - как же так Паша? Куда ты летел? – она гладила по руке, вглядывалась в лицо, будто он мог сейчас открыть глаза и ответить. Маска мешалась, в ней было жарко дышать и неудобно говорить, но Айза этого не замечала, - Паш, я еле тебя нашла, - огромная слеза скатилась по её щеке, - мне снился сон, но я не поняла, что это с тобой беда, знала б, может нашла б раньше… Паш ты давай, приходи в себя, я тебя в Москву заберу… - она ещё ему наговорила кучу всякой ерунды, гладила и сжимала здоровую руку, вторая была затянута в кокон гипса, пока бабка Тамара не зашуршала в дверях, - я завтра обязательно ещё приду, - тихо шепнула она у самого уха парня, обдав щёку теплым дыханием и поспешила на выход.