Охотники на принцесс

***

 

Оказавшись на улице, я понял, о чем говорил Сирше. Днем город действительно производил не лучшее впечатление. Давил, сгущался вокруг серыми тенями, скользил за плечами.

Я поднял ворот, поежился и, не удержавшись, оглянулся.

Сальви понимающе кивнула:

– Надеюсь, Сирше справится.

– Уверен, что он выследит некроманта уже к завтрашнему утру, – главное, чтобы этим некромантом оказался не я. А так пусть ловец хоть весь город переловит и спалит.

Хотя нет, Виту трогать не надо. Я возлагаю большие надежды на ее помощь.

Несмотря на хваленую регенерацию, передвигался я все равно с трудом. Драконица минут десять покладисто подстраивалась под мой темп раненой улитки, а затем предложила опереться на нее.

– Как вы великодушны, ваше высочество, – улыбнулся и, подумав, что со стороны принцесса все равно выглядит как парень, воспользовался возможностью.

Идти действительно стало легче.

– Тихо! – зашипела Рейв, недобро блеснув красными глазами. – А если кто-то услышит?

– И что? Подумают, что это шутка, – отмахнул я и остановился, решив перевести дух. Тело предательски трясло от слабости, а дыхание сбилось так, будто бы последний час я бегал от голодного умертвия.

Мы как раз миновали небольшую площадь, в центре которой располагался неработающий фонтан (в мутной застоявшейся воде плавал мусор), и вышли к церкви. Я в очередной раз полюбовался архитектурой: при свете дня стала заметна тончайшая работа резчиков по камню и наливные изразцы, украшавшие купол. Вход был закрыт; на дверях висела табличка с криво нацарапанными извинениями. Сальви осталась к церкви равнодушной – подождала минуту и потянула меня дальше.

Уверен, дорогу до аптекарской лавки можно было срезать десятком переулков, однако я плохо ориентировался на местности.

– И вообще принцев и принцесс становится слишком много. Я, Лиан, ты… будет весело, если Сирше на самом деле тоже сын какого-нибудь вождя дикарей.

– Шамана или вроде того. Сирше произнес какое-то странное слово, я не запомнила, – уточнила Сальви и хихикнула, посмотрев на мое удивленное лицо. – В их племени это очень почетно – почти княжеский титул. Я узнавала! Итак, собрались четыре наследника и решили поохотиться на Серебряную принцессу… звучит как начало анекдота!

– И на Янтарную тоже, – мстительно напомнил я, – а еще одну деревенскую уже поймали.

– Делаете успехи! – одобрила Сальви.

Сейчас, когда не нужно было изображать «своего парня», драконица приятно преобразилась. Вечная гримаса недовольства, искривляющая остроносое лицо, исчезла, и принцесса оказалась вполне симпатичной девчонкой.

Лавка Виты уже показалась в конце улицы, когда я решил осторожно спросить:

– А почему ты решила сбежать? Вроде с репутацией у меня не все так плачевно, да и наше известное презрение распространяется в основном на людей, ну орков там еще, троллей, гномов, кентавров, сирен… – поймав насмешливый взгляд, я понял, что перечисление рискует затянуться. – К драконам мы относимся нормально! Тем более, ты проехала больше половины пути. Что-то случилось?

Девушка моментально растеряла всю веселость. В глубине глаз появилась тревога.

– Не сдам я тебя, не переживай. Я, между прочим, честно открылся, сделай ответную любезность, чтобы можно было понять ситуацию.

Сальви передернула плечами и, неожиданно смутившись, призналась:

– Влюбилась.

– Что? – вот такого поворота я не ожидал.

– Думаешь, драконица на такое не способна?! – тут же вызверилась принцесса.

Сообразив, что еще немного, и вместо конструктивного диалога все сольется в ссору, я за локоток утянул девушку в проулок. Лучше сразу выясним все спорные вопросы.

– Да причем тут твоя раса! То, что ты крылатая чешуйчатая вредная зараза, не имеет никакого отношения к влюбленностям. Ты же Янтарная принцесса! Старшая наследница! Тебя растили на идее, что долг важнее сердца! Разве нет? Я, хотя и не был наследником, сам впитал эту простую истину.

Сальви втянула голову в плечи.

– Растили… Лель, это сложно. Просто так не расскажешь. Ты ведь для меня почти незнакомец.

Я промолчал, видя, что Рейв колеблется.

Драконица выглянула из проулка, словно думала, что кто-то может нас подслушать. Но город, которому полагалась сейчас жить полной жизнью, перекрикиваться, спорить, смеяться, звенеть, стучать и цокать, сохранял гнетущую тишину.

– Мы можем влюбиться сотни раз или один-единственный. Каждый дракон знает, что и сколько ему отведено. Нам нельзя об этом рассказывать: пусть лучше все вокруг думают, что мы ветрены и свободолюбивы, чем узнают о слабости. Потому что влюбляемся мы не в ум или внешность, или чувство юмора. Никто не понимает, когда и как это происходит. И неважно, кто – дракон, человек, гном. Ты видишь и понимаешь, что всю жизнь будешь любить только его. Я отправлялась в путь, надеясь, что обрету достойного супруга, и сердце откликнется на зов.