Страница 85 из 91
Если так… то ко мне он уже не вернётся. Словно один из древних правителей Востока забудет о наложнице, отправит прозябать на задворках гарема для не оправдавших надежд игрушек.
Гонзалес провёл осмотр, пригласил медицинскую сестру, которая взяла кровь для анализа, и направился к выходу.
— Можно ещё один вопрос? — пусть со мной и покончено, но узнать о судьбе друга я обязана.
— Разумеется, — доктор замер на пороге и обернулся.
— Недавно вы лечили одного юношу. Рамиро Альба. Где он сейчас?
— Это тот парень, который из-за вас пострадал в схватке с ягуаром?
— Д-да.
— Насколько мне известно, — протянул доктор, — он полностью оправился и уехал по какому-то поручению.
— А потом?!
— Извините, но я не настолько посвящён в дела сеньора Торна.
— Понятно, — сглотнула и едва сдержала слёзы. — Спасибо.
— Не за что. Постарайтесь изгнать негативные мысли. Поправляйтесь и думайте о будущем. Вы молоды и стоите на пороге новых возможностей. Не отказывайтесь от них походя. Бывает, что судьба даёт единственный шанс и не улыбается дважды тем, кто не воспользуется им сразу.
Гонзалес вышел, а я уткнулась в подушку и дала волю чувствам.
В последующие дни хоть и выплакала глаза по Рамиро, но, к своему стыду, не прекращала думать и о Джеймсе. Грусть, томление, догадки, затаённые мечты о будущем мешали ночами спать и изводили долгими часами, что я проводила в постели.
Когда окрепла и начала вставать без чужой помощи, стало легче. Смогла немного отвлечься учёбой, а позже лечебной гимнастикой и упражнениями в спортивном зале.
В асьенде мало что изменилось. Шпионившую за мной Хосефу уволили, чувство непрерывной слежки не возвращалось, а в остальном… я вела прежнюю жизнь пленницы в золотой клетке.
Временами переписывалась с папой через интернет, иногда подолгу бродила в парке и избегала беседки, где мы в последний раз встречались с Рамиро. Не давали покоя воспоминания о пугающем сне, в котором парень звал за собой на «другую сторону». Впрочем, вряд ли тот морок что-то значил. То был лишь бред умирающего разума, пугающая визуализация неразрешимой дилеммы, что мучила меня тогда и не давала покоя сейчас.
Любила ли я Рамиро?
Если не лгать себе, то поначалу думала о нём как о нежданном союзнике, наивном мальчишке, которого использую для организации побега, но позже он стал больше чем приятелем. Между нами вспыхнула искра, бросила в объятия друг друга, но так и не разгорелась жарким пламенем, не заставила предать Джеймса и отдаться юноше до конца.
Предать Джеймса… Говорю так, словно мы женаты, будто я приносила клятвы верности…
Что со мной? Неужели это любовь? Не карамельная нега, что описана в книгах, а настоящее, плотское, земное влечение, которое дарит не только радость, но и боль, и слёзы, и страдания?
Нет! Нет…
Но почему тогда думаю о нём? Тревожусь о его мнении? Не проклинаю по ночам? Неужели Джеймс прав, а я отрицаю очевидное, страшусь признаться в том, что он мне не безразличен? Почему лёжа в ванне или в темноте спальни иногда ласкаю себя, представляю его объятия?
Дело ведь не только в кодировке «Зеро», если она вообще ещё действует. Работай программирование личности в полную силу, я бы не проглотила горсть тех чёртовых таблеток. Значит — ответ внутри, а я лишь боюсь его принять?
Но нужна ли я теперь Джеймсу? Если да, то почему он не приедет и не поговорит? Ведь после случившегося на маяке наши отношения не должны оставаться прежними, не вправе ограничиваться рамками «Хозяин и Наложница»!
А может я обманываю себя? Неужели попыткой самоубийства я вызвала презрение в его душе? Пусть в ту роковую ночь он и волновался о моём самочувствии, но позже обдумал ситуацию и уехал. Да, такой сильный человек как Торн не потерпит слюнтяек и тряпок подле себя.
Или причина в другом и он стыдится взглянуть мне в глаза? Думает, что жестокие игры заставили невольницу выбрать смерть и теперь мучается чувством вины? Не презирает, а прячется в Лос-Анджелесе от укоряющего взгляда рабыни?
А вдруг он просто не знает, как поступить? Ведь раньше Джеймс с подобным не сталкивался.
Или наоборот — сталкивался, и моя выходка разбередил старые раны?!
Господи, ну разве я не могу просто жить, а не истязать себя сомнениями острыми, точно опасные бритвы?
Эх, сколько бы ни жаловалась, но судьба глуха к мольбам. Иначе, почему в этот же вечер я увидела в новостях шоу-бизнеса как Джеймс идёт под руку с Селиной по красной дорожке, а часом позже остроумно парирует вопросы в «Шоу Опры Уинфри»? Играет перед камерами беззаботного повесу, хотя я-то знаю, что за маской легкомысленного актёра скрывается безжалостный контрабандист, хозяин преступной империи и хладнокровный торговец смертью.
Нет, Саша, не обманывайся ложными надеждами. Хозяин забыл о тебе и оставил доживать век в роскошном поместье.
Ночью проснулась от давно забытой вибрации. Ремешок часов ещё раз дрогнул на запястье и тут же затих.
Неужели?! Ведь именно так Хозяин раньше призывал наложницу?
Выскочила из спальни в одной пижаме, сбежала по ступеням в холл.
Пусто.
И свет не горит.
Это новая игра? Неужели Джеймс прячется в тенях, подкрадывается сзади и норовит закрыть глаза такими крепкими и тёплыми ладонями?
Спустилась в подземный кинотеатр, обыскала первый этаж, толкнула запертую дверь кабинета.
Уже знала, что ошиблась, что мистер Торн случайно задел кнопку вызова рабыни, а безжалостный интернет донёс сигнал из Америки в Колумбию, разбудил и подарил ложную надежду на хоть какую-то определённость, но всё равно верила в чудо.