Страница 81 из 91
Я…
Грохот тысячи кузнечных молотов пронзает уши.
Маяк рушится? Не понимаю: слышу ли я скрежет металла на самом деле или это отравленный разум играет против меня?
Я столкнула Хозяина в пропасть?
Сердце заходится неровным перестуком, впрыскивает в кровь резервы адреналина и дарит лишние минуты жизни.
Нет… Я же не хладнокровная убийца…
Одно дело — самой выбрать смерть, другое — забрать душу не безразличного мне человека. Торн — чудовище, он ошибался, и не раз, но я не равна богу, не вправе судить…
Шаг к бездне.
Ещё один.
Не так страшно погибнуть самой, как увидеть на прибрежных скалах истекающее кровью тело; изломанное, словно кукла, и такое же безжизненное.
Опускаю взгляд.
Мир взрывается, несётся перед глазами безумной каруселью. Чудом отклоняюсь назад и падаю на крышу. Головокружение как водоворот, поглощает сознание, закручивает пространство спиралью. Я смотрю в гигантский калейдоскоп и не могу оторвать взгляда.
Слишком поздно. Я не узнаю, что произошло с Хозяином.
Нет, Саша! Ты не уйдёшь из этого мира в неведении! Если убила, то убедись в совершённом преступлении и с раскаянием прими на душу новый грех.
Из последних сил, будто презренный червь, сдирая кожу на ладонях и загоняя под ногти ржавчину, ползу к краю, за которым простирается бездна.
Взгляд фокусируется с трудом, засыпающий разум едва переводит цветовые пятна в знакомые образы.
Безбрежное нечто — это океан. Пылающее лезвие — не меч ангела, а луч света, что бежит по извечному кругу и выхватывает из темноты фигуру человека.
Торн — словно огромная летучая мышь, которая распласталась по стене.
Подобно ядру, выпущенному из катапульты, Хозяин рухнул на кованый балкончик, что опоясывал комнату светового механизма. Источенное временем и солёным ветром железо не выдержало. Обломки галереи чернеют далеко внизу и напоминают скелет доисторического монстра.
Джеймс щурится в безжалостном сиянии прожектора, цепляется за кольчужную сетку на окне. Дальний угол оторван, Торн переползает в сторону. Бесполезно. Металл крошит старый бетон, отходит от стены. Ноги скользят по мокрой стали и не находят упора. Будто скалолаз, Хозяин одной лишь силой рук бросает тело вверх, но не дотягивается до крыши.
Летит вниз. Пальцами цепляется за ячейки и с упрямством обречённого вновь сантиметр за сантиметром подтягивает себя к спасению. Замечает моё лицо, но не умоляет о помощи.
Считает, будто я нарочно столкнула его? Что довершу начатое?
Протягиваю руку.
Джеймс как взведённая пружина.
Прыжок.
Хозяин цепляется за моё запястье.
Чересчур тяжёлый, не удержу. Соскальзываю в пропасть, но Джеймс ещё раз отталкивается ногами от стены. Хватается за край крыши.
Подтягивается с ловкостью гимнаста.
Взбирается сам и оттаскивает меня на безопасное расстояние. Падает рядом, дышит тяжело, словно молотобоец после смены в кузнечном цеху.
Моя голова на его плече. Глаза распахнуты, но уже не различают ни неба, ни звёзд.
— Спасибо, — голос хриплый, в нём чудится намёк на искреннюю признательность.
Какая ирония… Подумать только, стоило умереть, чтобы дождаться от Хозяина благодарности.
Засыпаю. Уже не в силах насладиться моментом, порадоваться тому, что Джеймс обязан мне жизнью. Скажу лишь об одном:
— Я не пыталась… вас… убить.
— Верю, не бери в голову. Немного отдохнём, а уже дома поговорим. Дьявол, руки просто отваливаются!
— Я не вернусь в асьенду, мистер Торн…
— Не глупи.
— Я не шлюха, Хозяин. Не позволю… чтобы… наказали… индейским ритуалом.
— Зря ты выпила столько вина. Едва разбираю твой английский, — Торн вздыхает и сжимает мою ладонь. — Забудь. Я, конечно, взбешён самим фактом измены, но не отдал бы на растерзание другим мужчинам.
О чём он говорит? Что имеет в виду? Не понимаю, мысли текут как река застывающего желе…
— Почему?
— Ты не так уж безразлична мне, Александра. И я не делюсь игрушками!
— А как же… те… палачи?
— Кто?!
— Мужчины… вы указывали на них… там… в парке.
— Я лишь пугал. Надеялся, что ты упадёшь на колени и вымолишь прощение. Хотел увидеть раскаяние в глазах, но добился только ненависти.
— Значит…
— Те парни, — Джеймс медлит, словно боится в совершённой глупости признаться, — они из бригады рабочих, которых вызывали для укрепления ограды вокруг асьенды. Не хочу, чтобы все подряд шныряли в джунгли через тайные проходы.
— А Рамиро?
Голос Хозяина заметает снежной бурей:
— Я не терплю предателей в доме. Его судьба предрешена.
Вот как… Мистер Торн — хороший актёр. Я поверила… В чём-то оказалась права, где-то поняла не так, но исправлять ситуацию поздно.
Язык замирает во рту, будто неподъёмный каменный блок.
Не чувствую тела. Не понимаю: открыты глаза или нет.
Вокруг лишь тьма и голос Джеймса, который удерживает сознание рабыни незримой цепью.
— Почему молчишь? Заснула?
Ответила бы, но тело не слушается.
— А это что?!
О чём он?
— Ты выпила их ВСЕ?!
Наверное, заметил уголок коробки из-под таблеток, что торчит из кармашка. Забавно…
— Предпочла гибель бесчестью, но, тем не менее, спасла меня?!
Слова Хозяина согревают душу, вот только прогнать Смерть ему не дано.
— Держись! Слышишь, Саша?!