Страница 79 из 91
Так просто.
Выпить разом, всю пригоршню и одним махом избавиться от проблем.
Развернула инструкцию, но прочитать не смогла. Да и незачем.
Если решилась — действуй.
Вот только… что если…
Брось, Саша. Не медли. Не оттягивай неизбежное. Помощь не придёт, а каждая минута приближает утро, когда выбора тебе попросту не оставят.
Да. Я не отступлюсь. Но приму таблетки не здесь. Я не умру в доме Хозяина как бесправная рабыня. Вернусь туда, где впервые за долгие месяцы ощутила на губах вкус свободы.
Переоделась в синие джинсы и белую футболку, в один карман засунула ключ от маяка, а в другой упаковку снотворного. Неплохо… Хотя могла бы в лучший мир и в сарафане отправиться. Наверняка разум исподволь оттягивает неизбежное. Видимо, это побочный эффект кодировки «Зеро», которая не позволяет невольнице испортить не принадлежащее ей тело.
Вот только моя решимость сильнее любой программы. Мелкие уловки подсознания задерживают, но не сбивают с пути…
Чем же запить таблетки? Захватить бутылку минеральной воды?
Нет, чересчур банально.
Выбрала в мини-баре одно из коллекционных вин, откупорила и снова заткнула пробкой. Бокал на высокой ножке лёг в другую ладонь.
Теперь я готова. Будто Сократ приму смерть по собственной воле: выпью чашу яда, в последний раз взгляну на звёздное небо и вспомню немногочисленные радости утекающей сквозь пальцы жизни.
В пылу ссоры Джеймс забыл о лестнице, по которой взобрался на галерею второго этажа, а потому спуститься на землю оказалось проще, чем я думала. Сорвала на клумбе жёлтую хризантему, вышла на берег океана и как бездушная кукла побрела по песку. Голова опущена, плечи поникли.
Молодая луна освещает дорогу, а тихий шелест волн успокаивает, примиряет с судьбой и готовит к неизбежному, точно священник, который исповедует грешницу перед казнью.
Тропинка резко взбегает на одинокую скалу, под ногами поскрипывает гранитная крошка.
Взглядом измеряю громаду маяка, что высится неприступным донжоном, гордой и непокорной башней средневековой крепости. Есть в нас нечто похожее, роднящее не по сути, но по Духу.
Лучшего места не найти.
Избавляюсь от навесного замка, пробираюсь внутрь. Нахожу у стены деревяшку и подпираю дверь. Искать меня не станут, но лишняя предосторожность не навредит.
Холод пробирает до дрожи. Массивные каменные блоки превращают затянутые паутиной комнаты в заброшенный склеп. Тороплюсь на верхнюю площадку, будто кошка жмурюсь в потоках ослепительного света и на ощупь нахожу перекладины металлической лестницы, что ведёт на крышу.
Ныряю в мягкие объятия тропической ночи, перевожу дух.
Добралась.
Отсюда асьенда как на ладони. Громада особняка. Дорожки парка. На мгновение луч маяка выхватывает из темноты беседку. Ещё вчера мы целовались там с Рамиро, говорили о последнем свидании… и вот чем обернулось прощание.
Опускаюсь на нагретый за день металл.
Слёзы капают в ладони, пальцы дрожат. Пара белых кругляшей, подскакивая и вертясь, катятся по пологой крыше, навеки исчезают в тёмной бездне.
Один бокал вина. Сразу второй.
Хватит. Размахиваюсь и запускаю бутылку в полёт. Отражённый свет вспыхивает изумрудными искрами, но тут же гаснет во мраке ночи. Бокал отправляется следом, а смятую коробку прячу в карман. Обратного пути нет. Остаётся только закинуть руки за голову и любоваться звёздами, пока не...
— Александра! — знакомый голос разрывает тишину ночи, а громовой удар эхом разносится по опустевшему маяку. — Открывай! Нет смысла прятаться. Я заметил, как ты брела по пляжу.
Джеймс… Мысли путаются…
Таблетки подействовали? Или это алкоголь, выпитый на пустой желудок? А может оба?
В любом случае, Хозяин опоздал. Торн уже не властен надо мной.
Треск сломанного дерева. Гнилая доска не выдерживает, я слышу шаги на винтовой лестнице.
Почему он не оставляет меня в покое?! Зачем вынуждает броситься вниз, на камни, темнеющие средь бурунов у подножия скалы?
Встаю. Ноги отяжелели, едва слушаются…
Люк распахивается. Джеймс напоминает вызванного из глубин ада дьявола. Пышет яростью и гневом, не смотрит по сторонам. Лакированный ботинок расплющивает нежный цветок хризантемы. Ветер подхватывает жёлтые лепестки, облаком мотыльков уносит во тьму.
Хозяин стискивает мою ладонь, тянет за собой в преисподнюю.
— Идиотка! Раньше хотя бы в джунгли убегала, а не загоняла себя в мышеловку. Давай, скажи ещё, будто задумала с крыши в океан сброситься…
Изворачиваюсь, освобождаюсь от хватки.
Джеймс не ожидает сопротивления, выпускает, а затем принюхивается:
— Ты что, пила в одиночестве?
— Это не ваше… — язык заплетается, сердце бьётся всё тише, — …дело, мистер Торн.
— Ты моя собственность, Александра. Всё что происходит с невольницей, касается и господина.
— Люди не вещи! — толкаю его в грудь и делаю шаг вперёд. — Я — не игрушка!
— Ты пьяна. Не понимаешь, о чём говоришь. Лишь умножаешь силу наказания.
Джеймс морщится, хватает за запястье, но я вырываюсь. Отвешиваю пощёчину и вновь заставляю отступить:
— Я не рабыня!
— Ты изменила мне!
— Я не принадлежу вам! — толкаю ослабевшими руками и поражаюсь: Хозяин вновь делает шаг назад, словно его пугает не физическая сила, а решимость и непреклонность, что звучат в моих словах.
— Ты трахалась с первыми встречными!
— Ложь! — наступаю, а Джеймс отшатывается. — В любом случае — это моё дело. Мне решать: с кем спать, кого целовать, кого любить. Не вам!