Страница 34 из 91
Мужчина ногой распахнул дверь и занёс меня в пропахшую табаком комнатку в углу склада. Бережно, словно хрупкий цветок, у которого от неверного движения опадут лепестки, усадил на жёсткую кровать под застиранным красным покрывалом, отступил на шаг и в успокаивающем жесте выставил ладони.
— Передохните немного, сеньорита. Вы в безопасности. И хватит слёз, — попросил он мягким успокаивающим голосом, так не похожим на грозный тигриный рык профессионального убийцы, который десять минут назад готовился порубить грабителя на куски.
Всхлипнула и кивнула в ответ.
Наверняка у парня накопилось море вопросов. Что она здесь делает? Зачем пробралась на склад контрабандистов?
Соврать? Как назло в голову не приходит ни одной дельной мысли.
Рамиро не требовал немедленных объяснений. Посматривал из-под густых бровей, ерошил по-цыгански чёрные волосы, сжимал в кулаки мозолистые ладони и не находил места от волнения.
— Что же это я, — упрекнул себя парень и протянул мне платок. — Он чистый, не беспокойтесь.
Пока я вытирала слёзы, он выключил телевизор, словно невзначай прикрыл газетой журнал с красотками на обложке и вытащил из-под кровати старый электрический обогреватель. Налил чаю в кружку с эмблемой футбольного клуба и протянул мне.
— Спасибо, — вернула ему измятую ткань, пригубила остывший напиток и уткнулась взглядом в пол.
Всё. Сейчас допрашивать начнёт. Чтобы хоть немного отсрочить неприятный разговор я атаковала первой:
— Кстати, это ты оставлял для меня букеты цветов?
— Да, сеньорита, — Рамиро сверкнул белозубой улыбкой, будто вспышкой фотоаппарата: — Клёвые?
— Очень! И не называй сеньоритой. Лучше…
Я на мгновение запнулась. Как ему представиться? Александрой меня именовал Хозяин.
— Просто Саша. Договорились?
— Саша…
Рамиро протянул имя так, будто пробовал на вкус. Из-за акцента оно превратилось в забавное «Саашья»:
— Если цветы не нравятся, я могу другие подобрать. Ты не тушуйся, говори если что.
— Давно работаешь в саду?
— С начала года, — Рамиро приосанился и признался с затаённой гордостью: — Вообще-то, я временно помогаю старику Альберто за парком ухаживать. Когда другой работы нет. А так моторкой управляю.
— Да ну?!
— Ага. Ещё на гидроплане учусь летать. Сеньор Торн купил мне лицензию пилота, грех не воспользоваться, — похвастал Рамиро.
Хм, не асьенда, а гнездо закоренелых контрабандистов!
Повисло неловкое молчание. На языке вертелись миллионы вопросов, но я сдерживалась изо всех сил. Ни к чему возбуждать лишние подозрения. Итак наломала дров. Рамиро тоже не лез в душу. Сидел рядом и покусывал губы, словно не знал как вести себя со мной.
Не заметила, как сморило от свинцовой усталости, долгожданного тепла, зелёного чая и измотавших до нитки переживаний. Шутка ли… Утром надеялась на беззаботную прогулку по морю с Джеймсом, а вместо этого познакомилась с Диазом и его… зверюшкой. Разругалась с Хозяином. Убежала в бурю из дома. Пробиралась через ночные джунгли и пряталась от Рамиро на складе.
В прошлой жизни я и за год не попадала в такие неприятности.
Снился Джеймс. Он сидел на ступенях лестницы как одинокий брошенный хозяйкой пёс. Опустилась рядом. Мой мужчина словно очнулся от тяжёлого сна. Заметил, притянул к себе и жадно, будто путешественник, наткнувшийся в пустыне на оазис с водой, поцеловал.
Восторг, стыд и радость как ручейки по весне слились в единый поток. Раньше Джеймс всегда избегал моих губ, но если решился, значит…
Открыла глаза и не сразу поняла, где проснулась.
Рамиро отстранился и с немым вопросом заглянул в лицо. Я оцепенела. Полулежу на кровати в его объятиях. Приятная истома ласкает тело… Это неправильно, но…
Почему Джеймс не целует меня так же?!
Рамиро толкует молчание как приглашение к действию. Раздвигает языком губы. Нежно, будто рыцарь, приглашающий на любовный поединок, скользит им по моим зубам. Отступает, но тут же вновь идёт в наступление.
Одной рукой поддерживает мою спину, ладонью другой несмело, словно опасаясь отказа, через одежду касается груди. Мальчишка беззастенчиво пытает меня предвкушением грядущего восторга.
Я будто плыву по невидимой реке. Не в силах противиться течению, которое омывает тугими струями, ласкает и смотрит лицами Джеймса и Рамиро одновременно. Уже не понимаю где кто.
Парнишка расстёгивает пуговицы на блузке.
Одну за другой.
Не снимает бюстгальтер, просто освобождает грудь из чашечки и накрывает поцелуем. Скользит языком по ореолу вокруг соска, нежно, но требовательно сжимает пальцами как умелый любовник. Где он этому научился? Неужели местные служанки такие страстные?!
Дышу часто, сердце рвётся из груди. Как дикий жеребец Рамиро показывает норов. Не кусает, но сдавливает, будто метку ставит.
Стискиваю зубы, но стон жалобным криком чайки вырывается наружу. Бёдра содрогаются от мелкой дрожи. Я смеюсь и плачу одновременно. Мужчина шепчет на ухо, но я не в силах переводить с испанского. Могу лишь нежиться сама и дарить наслаждение ему.
Ладонь Рамиро забирается под ремешок на джинсах. Расстёгивает, спускает молнию и забирается под трусики. Одежда и его грубая кожа сдавливают так, что лобок горит от желания. Ещё немного и расплавлюсь от жара как оловянный солдатик.
Мужчина смачивает пальцы слюной. Осторожно, будто лепестки тюльпана, раздвигает губки и настойчиво, как завоеватель в покорённый замок, вторгается ими в лоно. До упора погружается раз, другой…
Картиной из фильма ужасов перед глазами мелькает Джеймс. Он мстительным духом нависает над кроватью. Разгневанный, будто инквизитор, и безжалостный, словно палач.