Страница 95 из 103
Замерев, зачарованно смотрю на то, как сквозь стоящих у Арки байкеров, проходят многочисленным потоком другие паломники, которые для нас уже не более чем призрачные тени. Эти люди не идут с нами, поэтому нас разделило уже здесь и, если я вдруг передумаю и решусь идти один, то так же для меня в тени превратятся и гунны. Нас связывает решение переступить Порог вместе, поэтому мы материальны друг для друга, тогда как многие тысячи других паломников для нас лишь мимолетные и не узнаваемые силуэты.
-- Чем дольше думаешь, тем хуже. - Подает голос Антон. - Если тебе легче будет, возьми меня за руку.
На самом деле мне очень хочется схватиться за них всех и не отпускать. Поделиться с ними тем ужасом, который накатывает на меня, когда я пытаюсь разглядеть, что же там за Аркой… Но я же только что шептал Лику Ареса, что я воин, а значит…
Отрицательно качаю головой на предложение и делаю шаг вперед, затем еще один и еще.
Антон, кивнув, шагает за Арку, за ним следует Мек и Хотей и только Фил остается ждать меня. И когда я подхожу к Порогу, он хлопает меня по спине и произносит.
-- Давай, мы с тобой!..
И я делаю Шаг…
В кровавое море, что стеной колышится в проходе Арки…
Труднейший шаг в моей жизни…
Самый страшный шаг...
И Арка принимает меня…
Кровавые волны расступаются…
Пропуская меня…
Глубокий вздох…
И…
Я спотыкаюсь и падаю на колени, в глаза бьет яркий свет полуденного солнца. Проморгавшись, широко открываю глаза. Я стою на коленях на пожухлой от безжалостного жара траве. Метрах в трехстах от меня несет свои мутные воды могучая Река, другой берег которой скрывается где-то у самого горизонта. И куда не посмотри, ровная как стол степь, покрытая, словно дешевым ковром, соломенного цвета травой. Под совершенно чистым небом, на котором нет даже малейшего облачка.
Рядом, отряхиваясь, встают также упавшие гунны, только одеты они непривычно...
С моих губ срывается вздох облегчения, все оказалось не так страшно, как я себе придумал. А главное, я здесь не один. Хочется закричать. Я смог! Преодолел свой страх! Одно это для меня уже самый настоящий подвиг. Но прежде чем мои губы раскрываются, меня будто пронзает молния чистой энергии.
Тело выгибает дугой, но это не боль, это наслаждение в чистом виде. Я чувствую, как меня наполняют силы, силы невероятные, нечеловеческие. Моя кровь бурлит, подобно жидкому огню. Мне кажется я могу остановить руками танк, грудью отразить полет снаряда, руками дотянуться до звезд!!! Меня переполняет чувство могущества и всесилия.
-- А-а-а-а-а!!! - Этот крик не в моих силах сдержать.
Еще секунда и меня не станет...
Я перестану быть…
Полностью растворившись в этом чувстве, дарующим чарующее ощущение всемогущества!..
Секунда и на ноги поднимется уже другой человек…
Который сделает что угодно, лишь бы еще раз почувствовать Это!..
А затем еще раз…
И еще…
Не будет у него иной цели в жизни…
Это буду уже не я…
-- Не-е-е-ет… - Захлебнувшись в крике, шепчу я. - Не-е-ет…
Мой шепот подобен отказу наркомана, который говорит одно, но жадно при этом тянется к шприцу.
Но я все же остался собой, потому как Темная ладонь накрывает меня, и все эмоции притупляются, приглушая неземное наслаждение.
-- Агрх.. - Прочистив горло, я шепчу. - Спасибо… Спасибо Аид, что принял мой дар…
Благословение Темного Лика не только ограждает меня от потери себя, но изрядно прочищает мозги. Настолько, что я уже способен воспринимать окружающее вполне адекватно.
Шагах в пяти от меня, обнажив мечи, стоят четверо гуннов. Трое: Фил, Антон и Мек облачены в одинаковую ламеллярную броню, на левой руке у каждого большой строевой щит, который называют - скутум, только знаки на щитах парней разные. Шлемы с небольшим гребнем, оставляющие открытым лицо, и едва прикрывающие щеки, если не ошибаюсь, они носят наименование - монтефортино. За спиной выглядывают наконечники пилумов. На ногах типичные для такой амуниции калиги. Броня Хотея же отличается, вместо ламелляра на нем кольчуга, в руке большой круглый щит, обшитый буйволовой кожей, шлем более простой без гребня и защиты скул, на ногах теплый вариант калцей, древних прародителей берц. Да и меч Хота на полторы ладони длиннее гладиев остальных байкеров. Всю четверку объединяет одно, все они носят знаки легионов древнего Рима.
Заметив мой осмысленный взгляд, Антон опускает клинок.
-- Никогда не видел, чтобы так плющило кого-то… Ты как?
-- Н-н-норма. - Выдавливаю из себя через силу.
-- Тогда не оставляй, Атрибут валяется на земле. - Он кивает куда-то влево от меня.
Поворачиваю голову и вижу Его! Отполированный сотнями прикосновений, тугой и невероятно мощный даже на вид, он манит темной поверхностью рога Серебряной Лани. Моя ладонь ложится на Него, и я понимаю… Моё!!! Никому не отдам! Лучшее оружие во вселенной! Моё оружие...
Серебряный Лук Аполлона.
Такой же за спиной носил Геракл и сбивал из него стимфалийских птиц.
Стрелы, выпущенные из подобного лука рукой Эврита, способны были поражать цели за укрытием.
Собрат этого оружия стал тем пером, что сломало хребет обороне Трои.
Я чувствую, как Лук тянется ко мне, и мы сливаемся в одно целое…
Бездну времени назад, восхищенный мастерством стрельбы одного юноши, Аполлон подарил свой лук этому будущему мастеру. Звали того мальчишку - Эврит. Мальчик вырос в непревзойденного мастера, который учил самого Геракла и на равных состязался с Аполлоном… Да, Эврит проиграл Гераклу в состязании, но эта была очень некрасивая история. Сын Зевса отказался стрелять из обычного лука и в том состязании участвовал со своим Серебряным луком. Эврит же к тому моменту был вынужден пользоваться обычным оружием, так как свой божественный лук он тогда уже подарил своему сыну Ифиту. Перед тем, когда тот отправился вместе с Ясоном на “Арго” в путь за Золотым Руном. А сын вернулся в родную Эхалию уже без этого чудесного оружия. Потому как Ифит, возвращаясь из легендарного похода за Руном, на одной из многодневных попоек в семивратных Фивах проиграл в нелепом споре Серебряный лук своего отца тому, чьим Ликом меня Осенило…