Страница 77 из 103
Я мог бы сам сделать ставки в онлайн конторах, для этого надо было только дойти до банкомата и положить деньги на счет. Но я очень не хотел, чтобы моё имя всплыло, случись что-либо. Например, расследование внезапного изменения коэффициента за день до матча Игровым Комитетом Авалона. У нас в стране не запрещены азартные игры и букмекерские конторы, но запрещена анонимность ставок, что может повернуться боком, когда узнают, что я был в медпункте университета и в тот же день сделал ставку на матч.
-- Чтобы не наделать шума и не сбить коэффицент мы планируем ставить в разных конторах понемногу, суммарно не больше тридцатки. Больше нельзя, иначе к этому матчу будет слишком много внимания. Так что я в любом случае попросил бы тебя не ставить самостоятельно, возникни у тебя подобное желание… Я согласен по обоим пунктам. По рукам?
-- Есть одно “но”: я работаю, а мне нужно примерно четыре часа времени в середине дня, иначе как я доберусь до университета?
-- Я поговорю с Буреносной, считай, что у тебя сегодня выходной.
-- Раз так, тогда по рукам!
Пожав друг другу руки, мы продолжили пробежку. Весь негатив последних дней стремительно развеивался, как утренний туман под морским бризом. Разговор с Лансом вновь давал шанс наладить отношения с гуннами, и это меня радовало. Если у меня получится сделать им одолжение, кто знает, может это и будет тем первым шагом, который растопит их лед недоверия.
После пробежки и душа сел за комп и, выйдя в сеть под европейским прокси, пробежался по сайтам, посвященным студенческому спорту. Волейбол на Авалоне вторая по популярности игра после регби, оставляющая позади даже футбол. Так что ставки на игры профессиональной лиги достигают очень внушительных размеров. Студенческая лига также была очень популярным турниром. Полные залы во время матчей “Прыгучих тавров” в моём универе не были исключением из правила, в других высших учебных заведениях была такая же картина. А вот со ставками, точнее с их объемом разница между этими турнирами была колоссальна. Даже на финал студенческой лиги суммарный объем ставок редко превышал миллиона франков, а для ПЛ это было нормой для ставок на матч команд в нижней части таблицы. Когда же встречались лидеры, суммы доходили до многих десятков миллионов.
Просмотрев сайты семи различных букмекерских фирм, оценил примерный размер ставок на матч “Прыгучих Тавров” и “Быков Птоломея” в триста тысяч франков. Думаю, Ланс не с потолка взял ту сумму, которой готовы сыграть гунны.
Около одиннадцати я отлип от монитора и позвонил Иллее. Она подтвердила, что на сегодня я свободен, а также немного прополоскала мне мозги на тему, чтобы подобные ”отгулы” не вошли в привычку.
Я не просто вот так с ходу согласился на это дело. Потому как в случае неудачи, если кто-то застукал бы меня роющимся в медкартах студентов, шанс вылететь из универа был вовсе не таким и призрачным. Но вот чего не знал главарь гуннов, так это того, что подобная авантюра для меня была легко выполнима, практически без риска и особых трудозатрат.
Так как я был частым гостем в медпункте, особенно в первые три недели после травмы, то очень хорошо знаю, как поставлена там работа. В обычные дни в медпункте дежурят двое: медсестра и доктор. Работают они в две смены, два через два. Сегодня дежурит Жерар Дюканье тот самый физиотерапевт, который и был ответственен за моё выздоровление. Увлекающийся своим делом молодой доктор неполных тридцати лет. Я провел рядом с ним достаточно много времени, когда мне проводили реабилитационные мероприятия. Во время его дежурства провернуть моё дельце будет легче всего. Впрочем, если бы сегодня работал второй врач, то я бы тоже нашел выход, просто с Жераром мне почти ничего и делать-то не придется! Надо только подгадать время своего визита так, чтобы оно совпало с началом обеденного перерыва, а это было совершенно не трудно.
Позвонив в медпункт, наплел Дюканье с три короба: мол у меня наметился прогресс, и я хотел бы пройти небольшой курс электростимуляции. Потом подпустил грусти в голос, сказав, что возможно мне и показался этот прогресс, но мне не хотелось бы терять и тени шанса. Мне предложили подъехать к трем дня, что меня никак не устраивало, так что тут я уперся, мол работаю и деспот начальник отпустил совсем ненадолго. Я прекрасно знал, почему Жерар хочет перенеси мой визит на послеобеденное время. Для меня не было секретом, что доктору более чем просто нравится его медсестра. Но в свете своей природной нерешительности Дюканье ей ни в чем не признавался, хотя думаю, молодая девушка по имени Ольга была бы не против заполучить себе в мужья доктора. В общем, Жерар старался все время быть поближе к своей медсестре. Вплоть до того, что нарушал регламент, уходя на обед вместе с ней. Это было против правил, так как в медпункте всегда должен находится врачебный персонал. Но на это нарушение регламента физиотерапевтом все смотрели сквозь пальцы. Возможно потому, что от кафетерия до медпункта было всего три минуты неспешной ходьбы, а скорее всего из-за того, что обеденное время всегда было самым спокойным на территории университета.
Рассчитав время, я подошел к медпункту за пятнадцать минут до обеденного перерыва, а точнее до того времени, как медсестра уходит в кафе. Разумеется, этот график мог претерпевать изменения, если кому-то требовалась медпомощь, но подобное случалось достаточно редко. Вот и сегодня помимо трех студентов, зашедших перед обедом за справками, никого кроме персонала не было.
Кивнул Ольге, как старой знакомой, она же махнула рукой - мол проходи в кабинет. Дюканье у себя был один. Постоянно поглядывая на часы, он быстро осмотрел мою руку и сказал, что не наблюдает никаких изменений. Я же ему возразил, что определенно чувствую улучшения, что было наглой ложью, но, чтобы заметить моё вранье, нужно было знать меня намного лучше, чем меня знал физиотерапевт. Чем ближе минутная стрелка приближалась к двум пополудни, тем более нервным становился врач.