Страница 25 из 96
Одна у самых его ног, словно собака, голова второй покоится на животе Рагона, она задумчиво выводила круги пальцами на его груди, а третья – Нирэ рядом в его объятиях. Сам же Рагон невозмутимо изучал какие-то бумаги. Он любил работать в постели, я это знала, но… чтобы так!
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха, а перед глазами всё поплыло от слёз.
– Что тебе нужно? – повторил Рагон, даже не поднимая головы, и погладил Нирэ по плечу. Она положила свою рыжеволосую голову ему на грудь, а он поднял веки и, посмотрев мне в глаза, поцеловал её в лоб.
О нет… я не могу на это смотреть. Не могу. Нужно что-то ответить, но губы дрожат, а голос не слушается.
– Я хотела сходить к Данэ, – всё-таки прошептала я, очень стараясь не всхлипывая.
– И? Ты побеспокоила меня, чтобы сказать об этом? – произнёс Рагон, так и не оторвавшись от головы Нирэ, а та счастливо улыбалась. Подняла руку и обняла его. Он прижал её в ответ, поощряя инициативу, снова погладил по плечу, спустился ниже, как бы невзначай приласкав грудь, и едва заметно улыбнулся, когда Нирэ тихо всхлипнула от наслаждения. Я ясно видела Силу Рагона и то, как она струилась бледными красными потоками из его руки и сливалась с белой кожей Нирэ, как она впитывала её, оставляя лёгкие следы огненной магии. Я видела, как сквозь прикрытые веки, глаза Нирэ начали светиться, видела, как Рагон… мой Рагон!... всего одним движением пробуждал Силу другой!
– Великие Силы, Рагон, оторвись от неё, мне нужно поговорить с тобой! – выкрикнула я сквозь слёзы.
– Говори. – В отличие от меня, голос его не изменился ни на градус. Ему было плевать на мою истерику и желания тоже.
Я глубоко вздохнула, сжала кулаки и продолжила уже спокойнее:
– Есть основания полагать, что Данэ убьют этой ночью. Я хотела пойти к ней, но боюсь.
Рагон резко сел, сбросив со своего плеча разомлевшую Нирэ и любовницу номер два с живота.
– Что ещё за основания? – прорычал он.
– Рагон, пожалуйста, давай об этом потом? Солнце уже село…
Рагон быстро поднялся с кровати и потянулся за штанами, валяющимся на полу цвета золотого мрамора, в тон кровати, а я про себя отметила, что он не возбуждён. В окружении трёх ослепительно красивых любовниц, но при этом остался совершенно спокойным.
– Если ты ошиблась, или намеренно придумала это, я накажу тебя, Ланирель, – резко ответил Рагон и посмотрел на своё ложе. – Нирэ, останься.
Она кивнула, а двое других дэфари похватав свою одежду, которая так же валялась на полу, поспешили на выход.
– За мной! – приказал Рагон мне и пошёл вслед за своими любовницами, только те, выйдя из дворца, повернули налево, а мы направо к северному крылу.
Я несколько раз очень медленно и глубоко вдохнула свежий воздух, стараясь снова не заплакать. Он был так же сладок, как и прежде, но уже не доставлял того удовольствия, что прежде. И даже начавшийся дождь не радовал. Мы быстро пересекли сад, спустились к пруду и вошли в маленький домик.
То, что в спальне что-то неладное я поняла сразу, воздух как будто загустел, стал вязким, тягучим, с горьким вкусом. Это почувствовал и Рагон. Он как ветер подлетел к черноволосой девушке и попытался разбудить её.
– Данэ! Данэ, очнись! – кричал Рагон.
Я видела, что он пытался применить магию, отогнать неизвестную ему напасть, но не мог. Данэ просто лежала на своей узкой кровати и, казалось, просто спала. А я во все глаза наблюдала за происходящим.
Говорят, что у истинного дэфари три души. Первая – душа тела, самая крепкая, дающая нам выносливость и физическую крепость, она служит сосудом для двух других. Вторая – душа Силы дэфари, она содержит в себе наш дар, магию. И якобы даже можно узнать о своей, пока ещё не раскрытой Силе, но мало кто решается заглядывать в эту душу, боясь потревожить её. А третья – душа Дэфи, волшебного мира. И сейчас я смотрела, как умирает истинная дэфари, и как её покидают души. Это можно было бы назвать прекрасным, если бы не было так ужасно.
Данэ резко вздохнула, выгнув грудь, медленно выдохнула. Её веки задрожали и приоткрылись.
– Данэ, – облегчённо произнёс Рагон и погладил её по волосам. Она изогнула посеревшие губы в улыбке, закрыла глаза и откинула голову, выпуская из себя первую душу. Она золотым облаком вылетела из её груди и тут же исчезла.
– Нет! – оглушительно закричал Рагон.
Следом вторая душа покинула уже обмякшее тело. Неохотно, цепляясь за хозяйку белым туманом, но она не смогла удержаться, и всё же её сдуло невидимым ветром. Третья душа покинула Данэ яркими звёздами, которые осыпались к ногам его высочества, и ушли в землю, которая подарила жизнь истинной дэфари. Теперь она забрала своё.
– Нет, нет… Данэ… – шептал Рагон, целуя серый перламутр кожи уже мёртвой дэфари. Он погладил безжизненные хрупкие пальчики, аккуратно собрал водопад чёрных волос, положил ей на грудь и снова вернулся к лицу, как будто не веря в то, что видит. А в следующую секунду неожиданно обернулся ко мне.
Я испуганно отпрянула. Такого бешенства на лице Рагона я не видела ещё никогда. Только что он трепетно, можно сказать нежно гладил и целовал свою любовницу, сейчас же желал убить. Меня.
Он вскинул руку, и меня сильным порывом ветра прижало к стене. Затылок отозвался сильной болью, а в глазах потемнело. Во рту вкус крови, а на шее появилась рука. Мягкая, любимая, такая знакомая, пока прохладная.
– Рагон, пожалуйста… нет… – прокряхтела я, понимая, что он не контролирует себя, что его бешеный нрав завладел им, и закричала от резкой боли, пронзившей меня. Она словно волна от шеи схлынула на всё тело, только волна эта была лавой, сжигающая, всепоглощающая. Испепеляющая меня изнутри.