Драгоценности

Она чувствовала себя потерянной, словно снова была ребенком, и постоянно думала о всех тех людях, которые видели, как он опозорил ее накануне вечером. Сомнений быть не могло. Это было унизительно... привести проституток в дом ее родителей... Она проплакала всю ночь, и ее ужасало, что скажут люди про это страшное унижение для ее родителей.

- Я хочу, чтобы ты все предоставила мне. - Потом он подумал еще об одном. - Ты хочешь жить в Нью-Йорке? Она посмотрела на отца и покачала головой:

- Я ничего не хочу. Я хочу только вернуться домой с тобой и с мамой. При этих словах ее глаза наполнили слезы, а мать нежно похлопала ее по плечу.

- Хорошо, ты поедешь, - взволнованно сказал он, в то время как Виктория вытирала ей слезы. Питер и Джейн крепко взяли ее за руки. Все это огорчало каждого из них, но Сара принесла им облегчение.

- А как вы с мамой? - Она печально смотрела на них обоих.

- Что мы?

- Вам не будет стыдно, если я разведусь? Я чувствую себя, словно я эта ужасная женщина, Симпсон, - все будут говорить обо мне и о вас тоже. - Сара снова заплакала и закрыла лицо руками. Она была еще слишком молода и потрясена событиями последних месяцев.

Мать обняла ее и попыталась утешить:

- Что могут сказать люди, Сара? Что он был ужасным мужем, что ты была очень несчастлива? Что ты сделала ошибку? Тебе надо примириться с этим. Ты не сделала ничего плохого. Это Фредерику должно быть стыдно, но не тебе.

И снова остальные члены семьи кивнули в знак согласия.

- Но люди ужаснутся. Никто в нашей семье никогда не разводился.

- Так что же? Мне дороже твое счастье и безопасность. - Виктория Томпсон чувствовала вину и боль из-за того, что не поняла, насколько плохо обстоят дела у дочери. Одна Джейн подозревала, как сильно страдала сестра, но никто не слушал ее. Все они думали, что она чувствует себя несчастной из-за того, что у нее был выкидыш.

Сара по-прежнему находилась в подавленном состоянии, когда позднее Питер и Джейн уехали в Нью-Йорк, и на следующее утро, когда отец отправился на встречу со своим адвокатом. Виктория осталась с ней в Саутгемптоне, Сара была непреклонна в своем решении не возвращаться в Нью-Йорк. Она хотела спрятаться здесь навсегда, так она сказала, а больше всего она не хотела видеть Фредди. Она согласилась на развод, предложенный отцом, но ее страшил весь ужас, который, как она предполагала, был связан с этим. Сара читала о разводах в газетах, и всегда они выглядели неприятно и приводили ее в смущение, но она была ошеломлена, когда Фредди позвонил ей вечером в понедельник, после разговора с адвокатом ее отца.

- Все в порядке, Сара. Думаю, это к лучшему для нас обоих. Мы просто не были готовы.

- Мы? - Она не могла поверить, что он в самом деле сказал это. Он даже не винил себя, он просто был счастлив от нее освободиться, во всяком случае, освободиться от ответственности, чтобы ему не докучали такие вещи, как дети.

- Ты не сердишься? - Сара была изумлена и чувствовала глубокую обиду.

- Совсем нет, малышка. - Последовало продолжительное молчание.

- Ты рад? - Снова молчание.

- Ты любишь задавать подобные вопросы, не так ли, Сара? Какая разница, что я чувствую? Мы сделали ошибку, а твой отец помогает нам ее исправить. Он - милый человек, и я думаю, что мы поступаем правильно. Мне жаль, если я доставил тебе какую-то неприятность...

"Вроде скучного уик-энда и испорченного вечера", - грустно усмехнулась про себя Сара. Он не имел представления о том, каким для нее был прошедший год. Никто не мог вообразить этого. Он просто радовался, что избавился от всего, ей стало ясно это, пока она его слушала.

- Что ты собираешься теперь делать? - Она еще не выяснила для себя многого. Новое положение смущало ее. Она знала, что не хочет возвращаться в Нью-Йорк. Она не желала никого видеть и рассказывать кому-то о своем неудачном замужестве.

- Я думаю поехать на несколько месяцев в Палм-Спрингс. Или, может быть, на лето в Европу. - Он размышлял, строя планы, пока говорил.

- Звучит заманчиво.

Их разговор был похож на разговор двух незнакомых людей, и от этого ей снова стало грустно. Они совсем не знали друг друга, никогда, это была только игра, и она проиграла. Они оба в проигрыше. Но кажется, его это не беспокоило.

- Береги себя, - сказал он, словно старому другу или школьному товарищу, с которым он расстается на время, но они прощались навсегда.

- Спасибо. - Она сидела, тупо уставившись на телефон, пока держала трубку и слушала его.

- Мне сейчас лучше уехать, Сара. - Она молча кивнула. - Сара?

- Да... Мне жаль... Спасибо за то, что позвонил. - "Спасибо за ужасный год, мистер ван Деринг... Спасибо за то, что вы разбили мое сердце..." Она хотела спросить, любил ли он ее когда-нибудь, но не осмелилась. Да и стоило ли спрашивать, ответ она и так знает. Было очевидно, что он ее не любил, как не любил никого, даже самого себя.

Виктория видела переживания дочери. В таком состоянии Сара провела июль, а затем август и сентябрь. Единственное, что привлекло ее внимание в июле, - исчезновение Эмилии Эрхарт, а через несколько дней - вторжение японцев в Китай. Но большую часть времени она думала о разводе, и ее мучили стыд и вина. Она чувствовала себя даже хуже к тому времени, когда у сестры родилась дочка, но тем не менее поехала вместе с матерью в Нью-Йорк, чтобы навестить Джейн в больнице, и после того как она повидала сестру, настояла на своем возвращении в Саутгемптон тем же вечером. Малышка была замечательная, и они назвали ее Марджори, но Сара стремилась снова остаться одна. Она теперь большую часть времени размышляла о прошлом, пытаясь понять, что с ней произошло. На самом деле все было гораздо проще, чем она думала. Просто она вышла замуж за человека, которого совершенно не знала, а он оказался ужасным мужем. Конец истории. Но она считала, что в этом есть ее вина, и убедила себя в том, что, если она будет жить вдали от людей, они забудут о ее существовании и не станут судить за ее грехи родителей. Так что ради их безопасности и ради своей собственной она стремилась к уединению.

- Ты не можешь исчезнуть на всю оставшуюся жизнь, Сара, - убеждал ее отец после Дня труда, когда они собирались переехать на зиму в Нью-Йорк. Фредди уехал в Европу, как и говорил, но его адвокаты прекрасно справились со всем сами, сотрудничая с адвокатами Томпсона. Слушание их дела было назначено на ноябрь, и ровно через год должен состояться развод. - Тебе необходимо вернуться в Нью-Йорк, - настаивал отец. Они не хотели оставлять дочь в Лонг-Айленд-Саунд, словно стыдились ее. Но в своем безумии она сама себя стыдилась, и даже когда Джейн с малышкой приехала навестить ее в октябре и умоляла вернуться домой, она продолжала упорствовать.