Исполнитель желаний

Параллельно с учёбой Кирочка устроилась работать а закусочную. Это было самое обыкновенное заведение быстрого питания, где подают пиццу, багеты, начинённые зеленью, и охлаждённые газированные напитки. Ей выдали форму — брюки с ремешком, стягивающимся на талии, клетчатую рубашку с коротким рукавом и козырёк с крупным изображением логотипа компании. Делать нужно было всё: Кирочка ходила туда-сюда между рядами столиков, протирала их, смахивала крошки и выбрасывала в мусорный бак, стоящий прямо в центре зала, огромное количество бумажной одноразовой посуды.

Больше всего Кирочке нравилось мыть стёкла. Это всегда приносило удовлетворение потому, что она стразу же видела результат своего труда — напрыскав из пульверизатора на мутное от касаний пальцев и уличной пыли стекло специальный состав, она быстро-быстро растирала его сухой тряпкой, и — о чудо! — стекло на глазах становилось абсолютно прозрачным, гладким, сверкающим как кристалл!

Заведение было небольшое, и работали обычно вдвоём. Кирочка и парень за кассой. У него была какая-то более высокая должность, и он очень ею гордился. Ему больше не нужно было вытирать со столов и выкидывать объедки — его функции заключались в обслуживании посетителей за прилавком — он варил кофе, упаковывал пиццу и взбивал на специальной установке ароматные пенистые молочные коктейли — его работа была гораздо более чистой и приятной, чем Кирочкина, кроме того, он чувствовал себя в некотором роде начальником и никогда не гнушался тем, чтобы немного её погонять.

— Давай-давай, шевелись, вон там столик крайний не очень блестит, протри-ка его ещё раз.

Парень утверждал, что он сам «дорос» до этой своей почётной должности; а когда он только пришёл в закусочную, два года назад, и ему приходилось, как Кирочке, собирать со столов и выносить мусор.

— Ты хочешь стать управляющим? — спросил парень Кирочку как-то раз ранним утром, когда в их крохотном бистро ещё не было ни души.

Кирочка очень любила эти поистине волшебные минуты, когда оранжевые лучи медленно поднимающегося солнца, беспрепятственно проходя сквозь чисто вымытые ею стекла, ложились на столики и кафельный пол яркими золотыми дорожками. В такие минуты ей не хотелось ни с кем разговаривать, только стоять, застыв, с тряпкой или со шваброй в руках, и неотрывно глядеть в лицо сияющему новому дню, так властно и весело вступающему в своим права.

— А надо хотеть стать управляющим? — спросила она, досадуя на своего коллегу, так грубо нарушившего это хрупкое очарование стекла, света и тишины.

— Ну… вообще то да, — ответил парень, слегка опешив. — У человека должна стоять цель. Хотя бы маленькая, на день, на два, на неделю. Достигнешь этой маленькой, ставь новую, побольше. И так без конца. Не понимаю, как жить по-другому?

— А у меня нет целей, — ответила Кирочка, от нечего делать в десятый раз протирая столик, — только мечты.

— И чем одно от другого отличается? — удивился парень. — По-моему разницы нет. Ведь цель — это некое представление о будущем, и мечта — тоже. Суть одна. Только слова разные.

Кирочка задумалась. То, что говорил парень было правильно, но всё-таки не совсем.

— Мечта — это когда от тебя вообще ничего не зависит, — сказала она. — Вот я, к примеру, мечтаю встретить когда-нибудь одного своего бывшего одноклассника, но я ни номера телефона его не знаю, ни адреса… Это не может быть целью, ведь я ничего не могу активно делать для того, чтобы моё желание осуществилось, я могу только думать об этом иногда, и, быть может, это случится.

— Мечтательница… — пробормотал парень немного презрительно, — я всё предпочитаю держать в своих руках. — Он немного помолчал, сердито переставляя что-то на прилавке, потом снова поднял голову, — а зачем тогда ты работаешь здесь? Ради чего?

— Не знаю, — Кирочка пожала плечами, — девочки из группы мне посоветовали, и я решила попробовать…

— А по жизни кем хочешь стать?

Кирочку со школы этот вопрос неизменно ставил в тупик, она никогда не могла толком на него ответить.

— Я уже есть, — сказала она, глянув на парня из-под козырька. Ей не хотелось продолжать разговор, может, ещё оставалось несколько драгоценных минут до первого посетителя, и она охотнее потратила бы их на то, чтобы полюбоваться солнцем…

Юноша передёрнул плечами.

— Странная ты какая-то. Не надо тебе ничего. — Он раздражённо взмахнул тряпкой, в очередной раз протирая металлический поддон кофемашины, который и так был ещё по-утреннему чист — ни капельки, ни пылинки, — Будто сидишь и ждёшь, что к тебе придёт волшебник, который всё, что угодно, может сделать одним мановением руки. Глупо.

Ничего ему не ответив, Кирочка медленно пошла вдоль ряда столиков, навстречу яркому рассвету, льющемуся в зал сквозь чистые стёкла. Звякнул колокольчик на входной двери — час пробил — первый посетитель вошёл в бистро и решительным шагом направился к прилавку.

8

Когда наступила зима, Нетта влюбилась в другого мальчика. Зимой никто не катается на скейтборде. А Нетте просто необходимо было постоянно быть в кого-нибудь влюблённой, без этого она как будто бы теряла свою цельность — есть такие неугомонные женские натуры, для которых состояние влюблённости является своего рода наркотиком, и они стремятся постоянно его в себе поддерживать и культивировать.

Зима стояла тёплая, слякотная. Небо снизилось, став похожим на старую посудную губку. Лохматое, оно висело клочьями. Рукава грязных дорог наполнились колючим серым снегом. Чтобы поддерживать полы в закусочной в требуемой чистоте, Кирочке приходилось хвостом ходить за каждым посетителем заведения, стирая со светлого кафеля свежие разводы уличной грязи. Даже мытьё стёкол больше не радовало её — утра были по большей части такими тусклыми и бесцветными, что ради них не стоило стараться… Весь мир напоминал засиженное мухами зеркало. Только парень за прилавком суетился и улыбался как прежде. Его путь, видимо, всегда, в любое время года и суток, освещала прекрасная, сияющая ярче солнца мечта стать управляющим.